Он замолчал, задумался.
— Рифм практически нет… Что-то я не то предложил.
— То, то… То, что нужно… А это тебе комсомольское поручение, — голосом Тяжельникова сказал я. — Вот тебе еще подсказка: цепь — в печь.
— Ага… «Разрывая цепь мы врагов посадим в печь…» Это вообще концлагерь какой-то получается.
— А если не разрывать цепь, а посадить на неё? — предложил Сергей. — Типа «мы войну возьмем на цепь…»?
— Поэты, — с презрением сказал Никита. — Помощи от вас… Ладно. Буду думать. Что придумаем, то и придумаем…
Но мы не остановились. Это превратилось в какую-то игру.
— Цепь — обеспечь.
— Это еще откуда вылезло? — удивился я.
— Из подсознания, — огрызнулся Сергей. — «Ты порви гадюку-цепь, мир свободой обеспечь». Как?
Никита затряс головой. Понятно, что не от радости.
— Ну тогда еще — цепь — навстречь!
— В смысле?
— Ну у нас враги, а мы им паровоз навстречу, — растолковал нас Сергей. — И все враги всмятку! А мы — в смокинге, а смокинг в добавок еще и в шоколаде.
— Или колеса от паровоза в разные стороны. Ты что выступление Леонида Ильича о том, что холодная война закончилась не слышал? Что мы если не друзья со Штатами, то по крайней мере не враги…
— Разрывая круг мы найдем себе супруг, — неожиданно вернулся Сергей к первому варианту.
— Что-то ты о странном заговорил.
— Да мы по кругу ходим… Нужно как-то этот круг порвать.
— Не цепь, а цепи… — медленно сказал Никита, глядя с отсутствующим видом в окно. — Разрывая цепи мы уйдём заре навстречу, там увидим Солнца свет свершений и побед!
Он торжествующе хлопнул ладонью по столу.
— Вот так вот будет!
Он вздохнул, словно сбросил с плеча какую-то тяжесть.
— А если так — «Будем строить мир, а в нем — социализм!»
— Нет. Тогда уж — Будет новый мир и в нем — социализм!
— Вот-вот. Вот она и идеологическая составляющая!
— Так! Это припев. Только вот песня состоит из припева и куплета, хотя бы одного. Куплет какой будет?
— Предлагаю держаться поближе к оригиналу.
«Вот одна из тех историй о которой люди спорят
И не день, не два, а много лет.
Есть ли правда в этом мире?…»
— Дважды два всегда четыре? — выскочило у меня.
Никита посмотрел на меня глазами полными горечи, вздохнул, словно окончательно разочаровался во мне. Наверное, чтоб не обижать меня, все-таки сказал.
— Как вариант годится…
Но не сгодилось. Мы снова уперлись в какую-то несгибаемую рифму.
— А если по-другому… — предложил Сергей. — Есть ли в этом мире правда…
Мы с Никитой задумались. В головах теснились рифмы. «Правда» это вам не «цепь». Должны быть.
