— Интересная перспектива…
Он замолчал, что-то взвешивал для принятия решения.
— Я думаю, что вы исполните его куда лучше, чем мы! — Надавил я. — Тут определенно нужен оркестр, хор, и ваш голос, а мы…
Я развел руками, признавая нашу инструментальную бедность.
— … у нас так не получится. С гитарой у костра мы еще сможем, а вот так… Во весь голос… На всю страну.
Я покачал головой.
— Хорошо… — согласился Кобзон. — Я спою это…
Он сказал это так, что я понял недосказанное и поспешил добавить.
— А мы вам в ближайшее время еще что-нибудь вскоре предложим. В смысле, новую песню.
— Хорошо…
Он снова глянул на часы и поднялся.
— Простите… Мне пора на сцену…
Прощаясь, он протянул мне три пластинки.
— Это вам и вашим товарищам.
Он пошел на сцену, а я поотстал в коридоре разглядывая конверты. Правильно. Так оно и есть. На душе стало приятно и губы растянулись в довольную улыбку. Обе наших песни тут имелись. «Школьный вальс» и «Ты меня на рассвете разбудишь…»
Новый год прошел как обычно хорошо, как это и бывает с неполитическими праздниками. С оливье, шампанским, родителями и Новогодним Огоньком. Я внес разнообразие в семейный обыденный праздник тем, что приготовил «селедку под шубой». Отчего-то в нашей семье этот салат не готовили и даже не знали, что он существует.
Разумеется, были поздравления, подарки и традиционные мандарины. В общем, все как в покинутом мной детстве. Кроме того, Дед Мороз порадовал нас еще кое чем!
Новогодним подарком, кроме пластинок Иосифа Давидовича, стало появление в магазинах пластинки оркестра под управлением Поля Мориа, на которой французы играли наши «Отель „Одиночество“», и «Ты меня на рассвете разбудишь…» Кроме того, комсомольцы официально подтвердили, что мы включены в список участников передачи «Алло мы ищем таланты» и что запись передачи состоится в феврале…
То есть у нас для радости имелось сразу несколько.
Поговорить об этом мы собрались у Сереги второго января. Порадоваться и поговорить о планах.
Все-таки в нашей жизни близились крутые перемены — мы меняли институты и вместе с этим свою прежнюю жизнь. Понятно было, что новый институт — это и новые связи и новые возможности.
Сергеевы родители ушли гулять в Кусковский парк и мы, не опасаясь разоблачения, спокойно сидели перед хозяйским баром, потягивая принесенное с собой «Каберне». Деньги были и на коньяк, но не сговариваясь решили ограничится сухим вином. Бутылка вина, да десяток шоколадных конфеток… Не хватало только музыки. Но она была рядом.
