Соседские дети часто во время игры залазили на старую акацию, росшую во дворе их дома. Марко делал вид, что ему это совсем неинтересно и уходил заниматься чем-нибудь другим, к примеру, пускал в плавание по луже бумажный кораблик, наблюдал за муравьями или читал какой-нибудь детский журнал с картинками. С качелями мальчик тоже не был дружен: его сразу начинало тошнить и под издевательский хохот бессердечных товарищей он отползал в сторону.
Но самым большим кошмаром в его детстве были сны. Сны, которые на первый взгляд не предвещали ничего плохого, но всё заканчивалось примерно одинаково: пол под ним начинал проваливаться, и Марко куда-то падал… Просыпался он с бешено бьющимся сердцем, весь в поту, а порой и с мокрыми штанишками. В семь лет Марко случайно подслушал разговор родителей и понял, что они считают его недоразвитым. Однако постепенно мальчик прекратил мочиться под себя, несмотря на продолжавшиеся ужасные падения по ночам. Он падал в яму, падал с крыши дома, падал из странного летательного аппарата…
В школе Марко учился плохо. Друзей у него не было, девочки над ним подсмеивались. Учитель математики по фамилии Шланг воздевал руки и негодовал из-за непонятливости и безответственности мальчика: «Ты почему не делаешь домашние задания?» Но не мог же Марко сказать, что по вечерам ему совсем не до алгебры, что всё его естество замирает в предчувствии очередного страшного сна? В котором он снова будет лететь куда-то вниз…
Про свою слабость, про свои страхи Марко, понятное дело, никому не рассказывал. Пусть его считают недалёким, тупым, но слабаков, трусов дети не любят ещё больше. Никто из окружения мальчика не боялся высоты.
В 13 лет он увидел такой сон. Высокий-превысокий шпиль, уходящий прямо в небо, тонкий и прямой. А на самой верхушке — он, Марко. Порывы холодного, словно прикосновение смерти, ветра пытаются сбросить его вниз, но мальчику нельзя даже ступить в сторону, потому что он сразу же рухнет с таинственного столба. Как он там оказался, кто построил такое странное сооружение — непонятно. И вдруг неожиданно для самого себя Марко оттолкнулся ногами и прыгнул вперёд. «Зачем я это сделал? — ужаснулся он про себя. — Я же сейчас расшибусь в лепёшку?» Но какая-то часть его сознания говорила ему, что он поступил правильно. И полетел Марко не вниз, а вперёд, а потом вверх, и в сторону! Он научился летать. Страх падения во сне пропал, словно его и не было.
Теперь Марко летал во сне, летал почти каждую ночь. Кошмар превратился в праздник. Летать было легко и радостно. Стоило только разбежаться да оттолкнуться посильнее! И, как это не странно, изменения в мире грёз привели к изменениям в мире реальности. Первым что-то необычное почувствовали одноклассники — постепенно Марко перестал был объектом для подшучиваний. Потом настал черёд удивляться учителю математики. Господин Шланг никак не мог понять, как лентяй и бездарь Вуж оказался в рядах лучших учеников класса. Впрочем, самым лучшим Марко так и не стал, быть может, это было ему совсем не нужно. У него были сны, у него были восхитительные полёты — что ещё надобно для счастья? Он летал по городу, гулял по крышам самых высотных строений, смотрел на землю с такой высоты, где в воздухе почти отсутствовал кислород…
