Я брела по второму этажу, пока не очутилась у лестницы, что вела на первый. А внизу стоял странный мужчина в белой хламиде. На паркете, там, где ныне лежал пушистый ковер, сейчас ничего не было. Кроме странной пентаграммы. Пятиконечная звезда, вписанная в круг. И рядом с каждым из лучей – знак. А посреди рисунка прямо на полу лежала ярко-рыжая девушка в атласной сорочке. Хорошенькое личико, нежная белая кожа, какая бывает только у рыжих, милый курносый носик в веснушках. Почему-то я четко их видела, эти веснушки… Зеленые затуманенные глаза неотрывно смотрели на мужчину, розовые губы улыбались. Странные глаза… То ли она сонная, то ли одурманенная, то ли просто не в себе.
– Are perenius verba mea est … – между тем разнеслось гулким речитативом, отражаясь от стен.
Внизу скрипнула дверь. Скользящая над полом походка, спутанные темные пряди, серая, будто растрескавшаяся кожа, но главное – те же водянистые, подернутые поволокой глаза из моего вчерашнего кошмара… Та, что появилась в гостиной, была уже давно и прочно мертва.
Крик застрял в горле, ноги подкосились, будто из меня выдернули натянутую до предела струну. Я привалилась к стене и застыла, скрытая темнотой, не в силах пошевелиться.
Мертвая гостья медленно плыла по воздуху. На чистом паркете за ней оставалась дорожка из крови и сажи. Откуда-то потянуло гарью.
– Любимая, – выдохнул мужчина в балахоне, протягивая к умертвию руки. – Иди сюда. Смотри, какое новое тело я для тебя нашел… – он указал на девушку, лежавшую в пентаграмме.
Тело?! Ой, мамочки… Я оцепенела от ужаса.
А рыжая смотрела на происходящее рядом и будто не видела. Все так же бездумно улыбалась. Огненные волосы ореолом рассыпались вокруг головы, белая сорочка облегала стройное тело, из-под подола выглядывали изящные босые ступни – словно девушка лежала не на полу, а в своей постели. А может, именно это ей и чудилось?
Мужчина вложил в руку оскалившегося умертвия кинжал.
Кажется, в последний миг рыжая красавица все же что-то осознала. Ее глаза удивленно расширились, рот открылся… Но закричать она уже не успела. Сталь со свистом рассекла воздух, пронзила тонкий атлас, до самой рукоятки вошла в тело. Из открытого рта вырвался воздух, в горле булькнуло, из уголка губ по щеке стекла струйка крови, нырнула за аккуратное ушко, теряясь в огненных волосах. Зеленые глаза остановились на мне, медленно стекленея.
Я сглотнула пересохшим горлом и с трудом перевела взгляд к кинжалу.
