Она скомкала листок, бросила его в угол. Чепуха какая-то... И тотчас же вспомнила свой сон и человека, преследовавшего ее на крыше. У него было лицо Глеба, теперь она ясно видела. А может быть, сон длится до сих пор? Тогда и ее встреча с Вадимом - тоже? Словно в гипнотическом состоянии, она стала подниматься вверх по узкой металлической лестнице. Толкнула маленькую дверцу, пробралась в башенку, спустилась по скобам на прохладную ладонь крыши. И будто оказалась в поле, вознесенном на десятки метров, оторванном от земли, парящем над ней. На причудливом островке, укрытом от жадных и завистливых глаз. Спасая себя - спасешь и других, вспомнилось ей, и она пошла вдоль перил, вглядываясь в призраки домов, пустые перекрестки и темный массив леса, из-за которого начинал пробуждаться рассвет. Что бы ни было, как бы ни болела растерзанная душа, мрак вновь отступал, кромсая напоследок своих же слуг...
- Я здесь, - произнес Вадим, взявшийся непонятно откуда и шагавший рядом. - Я ждал.
Наташа не удивилась его появлению: кого же иного она желала видеть? И чей голос слышала во сне и слышит сейчас?
- Я хотел улететь утром, на рассвете, - сказал он.
- На рассвете обычно расстреливают, - улыбнулась она, взяв его под руку. - Никуда я тебя не отпущу. Нам незачем прятаться, даже если останемся совсем одни. Эта земля - наша.
Они обошли это "поле" по всему периметру, как обходят границу, сосредоточенно и спокойно, мужчина и женщина - на страже любви, возрождения. Их можно было бы принять за призрачные фигуры в преломляющемся свете синеющего неба, строгих и справедливых судей, смотрящих вниз. Неумолимых к себе тоже. Держащихся за руки. Два непонятных существа, которых принято переделывать или уничтожать и которые могут выжить лишь вместе. Если, конечно, им суждено встретиться. И когда сзади раздался окрик: "Эй! А ну!" - они даже не оглянулись, словно обращались не к ним, хотя на крыше никого не было, а грозный голос Глеба и вовсе принадлежал другому миру и времени, где их не могло быть. Они уже ушли, покинули его. Человек в милицейской форме некоторое время шел следом и что-то кричал, но не мог или не хотел приблизиться. Он нагнулся, поднял лыжную палку, отбросил ее, подобрал железный прут и тоже отшвырнул в сторону. Затем с угрозой передернул затвор автомата.
- Прыгнем? - смеясь, предложила она.
- Зачем? Ты слышишь? - отозвался Вадим, показывая в сторону лесного массива, откуда начинал доноситься стрекочущий шум. - Осталось немного. Он заберет нас.
