— Так и что же я должна была знать, но не знаю?
— Я же уже сказал, что у оборотней чувство собственности очень ярко выраженно. Я бы сказал, чрезмерно ярко. Настолько, что они не всегда могут его контролировать.
— Допустим, ревность его я могу понять, ну а что ты скажешь насчет, — прокашлялась, — страсти? Не мог же он внезапно воспылать ко мне любовью?
— Теоретически, мог и любовью, но, думаю, дело совсем не в этом.
— А в чем?
Папа с трудом сдерживал широкую улыбку. А в его глазах плясало веселье.
— Ну же, папа, не томи! — подбоченилась и строго взглянула на него.
— Понимаешь, — он взглянул поверх моей головы и усмехнулся. — В детали своего брачного ритуала оборотни особенно никого не посвящают. Но ходят слухи, что есть особый ритуал, на который решаются не все. Там происходит какой-то обмен, не то кровная связь, возможно, магически накладывается, или что-то с душами происходит, вариантов масса — какой правильный, неизвестно. Но, говорят, что для того, чтобы эта связь установилась, и ритуал свершился, супруги должны быть, как бы это тактичнее назвать… чистыми. И Лазар с его отцом настояли именно на таком ритуале.
Нахмурилась. Ничего не поняла.
— Ну и как это связано с моей проблемой?
Папа одарил меня таким взглядом, что мне сразу стало некомфортно от собственной глупости.
— Подожди, в этом смысле чистыми? — округлила я глаза. — Оба супруга? — для полной уверенности переспросила я.
— Насколько я знаю, оба, — кивнул отец.
— Боги! — выдохнула я. — Так он, получается, ни разу с женщиной не был?
— Ни разу, — улыбка папы становилась все шире, а мне хотелось плакать.
Простонала и уткнулась лбом в папино плечо. Ну за что? За что мне это наказание?
— А теперь представь, каково ему, мужчине в самом расцвете, когда рядом с ним необычайно привлекательная женщина, которая манит его своей особенностью, и которая фактически принадлежит ему. Я никогда не думал, что буду говорить подобные вещи собственной дочери, но Кира, пожалей его. Я даже представлять не хочу, каково ему. У него кровь бурлит последние лет пятнадцать, а сейчас ему гораздо сложнее сдерживать свои мужские потребности и зверя, который постоянно твердит «мое, мое, мое».
У-у-у, — тихо, чтобы не привлекать внимание гостей, взвыла я. — Почему? Почему именно я? — прохныкала и уткнулась лбом в отцовское плечо.
— Знаешь, Кира, что-то странное происходит, я не понимаю, что, но пытаюсь разобраться.
— О чем ты? — тут же встрепенулась и обеспокоенно заглянула в его глаза.
