— Ты красивая, глаз не оторвать, — говорит так, что у меня не остается сомнений, хотя по правде сказать, прямо такой я себя никогда не ощущала.
Понимала, что нравлюсь мужчинам, что на меня засматриваются, что многие хотели бы попробовать отношения, но я же не видела никого кроме бывшего. Смотрела на него, раскрыв рот и собирая слюни. На высокого, стройного, богатого и уверенного в себе мужчину. В Игоре нельзя было не утонуть, правда, еще тогда я была уверена, что не захлебнусь.
Нас снова отвлекает звонок моего телефона. Как раз тогда, когда Богдан пытается меня поцеловать: кладет руку на шею, зарывается пальцами в волосы и толкает на себя, едва ощутимо касаясь губ. Мы так и не углубляем поцелуй. Я неуклюже встаю с его ног, ищу мобильный и снова замечаю на экране имя бывшего. Даже смотрю по сторонам, опасаясь, что он установил камеры и теперь нарочно портит мой вечер.
— Так и не ответишь?
Богдан не спрашивает кто это, будто точно знает. Смотрит, ждет, что я предприму. Я отключаю звук и бросаю телефон на диван. Трясусь то ли от страха, то ли от нервов. Не хочется с ним разговаривать, но отправить его в черный список плохая идея. Тогда Игорь может приехать, а видеть я его хочу еще меньше, чем слышать.
— Вдруг хочет вернуться, — замечает Богдан.
Я смеюсь. Вроде бы ничего смешного, но я хохочу до слез, как ненормальная. Вернуться. Еще неделю назад я бы, наверное, радовалась и думала об этом, возможно даже приняла его обратно, а сейчас… не хочется. Я налаживаю свою жизнь так, как могу, добиваюсь в жизни чего-то большего, чем просто быть домохозяйкой. И однозначно я больше не хочу чувствовать себя бесполезным сосудом. Не хочу видеть его разочарованные взгляды, когда я выхожу из ванной с тестом в руках, не хочу слушать, что мне стоит подумать о смене врача.
Женщине, оказывается, достаточно внимания и ласки, горячих заинтересованных мужских взглядов, чтобы почувствовать себя нужной, красивой, желанной. Не пустышкой. Впрочем, Богдан ведь не знает, что я…
— У меня не может быть детей, — выдаю на одном дыхании.
Он должен знать. Так будет честно. И это позволит мне не разочароваться снова. Не плакать, когда на меня будут смотреть с сожалением, не стараться, когда ничего не получится.
— У тебя неблагополучный диагноз? — уточняет Богдан, смотря прямо на меня.
Он не пытается сгладить неловкость, потому что не чувствует ее. Говорит уверенно, смело, ждет, что я отвечу.
— Нет, — мотаю головой. — Но я не могу забеременеть. Врачи говорят, что лечить нечего. Один за одним твердят, что нужно время, что я смогу, что нужно пробовать, но мы… напробовались, — я усмехаюсь и обхватываю себя руками за плечи. Сильно впиваюсь пальцами в нежную кожу.
