— Как в ленте Мебиуса? — предположил я.
— Может, но, скорее, не как. Простые модели редко бывают точными. Струна запросто может сочетать частицы и античастицы, равновесное взаимодействие которых и составляет ее суть. Мы просто не знаем. Научные теории тем и хороши, что описывают мир на текущем уровне знаний. Знаний прибавляется — и прежняя теория либо отваливается, либо корректируется и становится частью новой, более широкой и всеобъемлющей. Античные выкладки стали частью ньютоновой физики, та вошла в теорию относительности Эйнштейна, из которой вырастают новые теории — струн, квантовых петель и так далее. Одна из этих теорий, или их симбиоз, или какая-то совсем новая сперва окажется наиболее верной, потом устареет и станет частным фрагментом более общей теории.
— А практики подождут, — сказал Антон.
— Если бы практики ждали, мы до сих пор не научились бы одеваться даже в шкуры, — ответил Обухов. — Ну и никакой теории не было бы, конечно, потому что она только обобщает практику.
— Струны, я так понял, к практике отношения не имеют — их же вычислили, а не обнаружили, — сказал я. — Такие нитки, как эти, к делу не пришьешь. Ни к какому.
Обухов терпеливо принялся втолковывать:
— Допустим, мы с тобой живем в соседних домах, оба на десятом этаже. Чтобы поговорить, мне надо выйти из квартиры, спуститься во двор, обойти забор детского садика, подняться на твой десятый этаж — в общем, пройти с полкилометра за пятнадцать минут. А можно натянуть между нашими окнами нитку и по ней перегнать записочку. Делали так?
— Мы по телефону больше, — снисходительно сказал я.
— Можно и по телефону, — согласился Обухов. — Если ты готов перейти из физического состояния в звуковой сигнал.
— Так вроде все эти новые теории говорят, что частица и есть волна, — сказала вдруг Инна. — Так что можно переходить туда-сюда, главное — научиться.
Обухов некоторое время смотрел на нее и сказал:
— Вот именно. И выяснилось, что научиться можно. Но все зависит от возраста. Как в кино, знаешь — строго до шестнадцати. Вот у нас так же.
— Тогда зачем мы тут… — начал Олег, который, я думал, так ничего ни на одном занятии и не скажет.
— Только наоборот, — уточнил Обухов.
Он рассказал, что разработанный Кукаревым корабль приводится в действие магнитным потоком, активная частица которого называется «монополь». Ее существование до сих пор считается недоказанным, однако Кукарев умудрился не только впрячь эту частицу в двигатель, но и заставить ее вводить корабль в резонанс с суммой всех электромагнитных, слабых и сильных, взаимодействий космической струны — и на очень короткое время становиться ее частью. То есть частью складки, пронизывающей Галактику и одновременно существующей в разных уголках Вселенной.
