— Дважды, — подтвердил он, отвечая на вопрос. — Все без толку, вы же видели.
О да. Выходит, не только Кир по просьбе мастера Нердена пытался упокоить дух
Гланы… Призрак развел такую бурную деятельность — и до сих пор никаких признаков истончения Завесы. После всех этих мокроступкинских историй, я бы не удивился, найди мы возле старой мельницы признаки прорыва… Но нет!
Какая-то ерунда!
Я уже начал задумываться о том, что на Стеллу могли напасть сразу после того, как Даль предложил обратиться к ней за помощью… Мы ведь обсуждали это открыто. Не кричали, конечно, но кто-то мог услышать. И сразу побежать разыскивать бандитов? Но тогда о каких вопросах шла речь?
Почему тогда никто не напал на меня?
Или на Роэна?
Вряд ли те, кто угрожал бывшему верховному судье Инквизиции, испугались какого-то инквизитора второй ступени…
Нет, здесь что-то иное. Просто неудачно совпало. Или наоборот, удачно: моя просьба о защите для девушки была подозрительно легко одобрена стражей. Не удивлюсь, если они получили королевский приказ содействовать мне, если вдруг я попрошу помощи. To есть, стража в любом случае должна прислушиваться к словам Отменяющего…
И все же.
— Почему вы не можете снять проклятье с моего сына? — спросил Вион, глядя на меня в упор.
— Проклятье снято, граф, — возразил я. — По крайней мере, то, что удалось обнаружить сегодня. Беда в том, что в прошлый наш визит этого проклятья я не почувствовал. Так что не могу сказать, не проявятся ли еще какие-нибудь признаки проклятья. Вероятно, это связано с тем, что Милар сам проклял Глану и теперь — поскольку ее дух задержался в нашем мире — это сказывается на Миларе тоже.
— Хотите сказать, что для того, чтобы избавить его от этого, нужно избавиться от призрака?
— Найти тело девушки и снять проклятье. Я считаю, что это так.
Вион задумался.
— Но вы ведь нашли место, где на Милара напали!
— Тела Гланы там не было. Вы ведь сами сказали, что нашли сына в саду. Кто-то вернул его в город.
— Милар сам смог добраться до дома прежде, чем его настиг откат от проклятья, — заметил Даль, — или начал действовать яд.
— Яд?! — взвился граф. — To есть… эта девица еще и отравила Милара?!
— Он проклял ее, — напомнил я.
— Да, но это… он, должно быть, защищался!
— Что помешало ему защититься любым другим способом? — заинтересовался эльф. Вион замолчал. Он должен был понимать, что здесь — самое странное место всей истории. Милар Вион, парень, который собирался стать инквизитором, должен понимать опасность проклятий и не должен применять их. Ему вообще не должно было прийти в голову защищаться проклятьем мнимой смерти. Что бы там ни случилось, Милар Вион должен был иметь умысел…
