Мастер вышел на крыльцо встретить нас.
— Спасибо что пришли, господин Ольден. И вы, господин Роэн.
Кир мрачно кивнул.
Нерден провел нас в дом. Внутри пахло свежей выпечкой и мятой. Но эти ароматы не перекрывали едва заметный сладковатый душок недавней недоброй смерти. Я невольно замер на пороге на пару мгновений. Даль с милой улыбкой оттеснил хозяев подальше от меня.
В другое время мне бы и смотреть в сторону спальни незамужней девушки не следовало бы, так что я чувствовал себя неловко. Даль же оглядывался с привычным любопытством. Хозяйка пыталась заступить ему дорогу, но я с нажимом напомнил:
— Это мой помощник.
Женщина неодобрительно качнула головой, но все же позволила эльфу пройти.
В комнате было мало мебели, просторно и пахло свежестью. У дальней стены стояла застеленная лоскутным покрывалом постель. На подушке — кружевная накидка. Глана была мастерицей? Или это стараниями ее матери в доме появились хоть какие-то украшения?
Хотя нет, одними кружевами и вышивкой дело не обошлось. На сундуке за кроватью виднелся маленький букетик невзрачных полевых цветов. Вот будто только что принесенный. Головки еще не поникли, на лепестках блестят капли воды, хотя дождя сегодня не было.
Под сундуком уже накапала лужица.
— Опять! — выдохнула вошедшая следом за нами Хильда. Руки ее дрожали.
— Значит, она уже приходила, — прогудел из коридора мастер Нерден.
Даль разглядывал подоконник.
— Всегда на сундуке? — спросил я, слегка разочарованный новостью о том, что призрак уже появлялся в комнате. Я разглядел еще несколько полустертых лужиц. Будто чьи-то голые пятки касались пола.
— По-разному, — ответил портной, остановившись на пороге.
— Но цветы всегда белые, — добавила Хильда.
— Господин Терн, — позвал меня эльф. Он что-то разглядывал за окном.
— Я Марн, — недовольно поправил я, подходя ближе. На подоконнике обнаружилось еще одно мокрое пятно, с примесью грязи — отпечаток пальца. И чуть подальше — еще один след. Будто кто-то опирался, пока влезал в окно… Или выбирался из него спиной вперед. Но крюк был накинут на вбитый в створку гвоздь. Окно запиралось изнутри ради девичьего и родительского спокойствия. Вероятно, прежде хозяева не закрывали ставни, по крайней мере, ранней осенью.
Даль откинул крюк и распахнул окно. Свесился наружу.
— Еще след, — сообщил он мне тихо. — И гляди-ка!
Да, я тоже увидел след в сырой земле. Отчетливый, узкий отпечаток босой ступни.
— Ваши дочери сейчас дома? — поинтересовался Даль.
