Эртен больше не относился к Имоджин со снисходительной добротой, щедро разбавленной пренебрежением, как к бедной родственнице. Теперь он увидел в ней врага. И ненавидел так, как ненавидят врага, а не надоедливую кузину, с которой не поделил вкусный кусок.
Имоджин вежливо кивнула ему. Эртен мотнул головой и демонстративно отвернулся.
За представлением наблюдала его компания. И Имоджин не сомневалась, что если она и найдет в Академии друзей, то ими будут не эти парни и девушки, которые сейчас окружали Эртена.
«Невелика потеря», — мрачно подумала она. И постаралась не представлять, на что станет похожа ее жизнь, если сбудутся самые недобрые подозрения.
Если из-за дядюшки от Имоджин отвернутся все знакомые из их общего круга.
Если Алессар откажется от нее, когда вникнет в ситуацию
Если Эртен с его популярностью среди такой же, как он, золотой молодежи настроит всех в Академии против нее.
Если она останется одна. Абсолютно одна. Ни друзей, ни приятелей, ни семьи, ни близких. Только черная пустота.
И магия. Нужна ли магия, если за нее придется платить такую цену? Об этой ли пустоте говорил Альграт, заставив Имоджин задуматься о том, о чем она пока не думала, занятая более насущными делами?
И откуда он, в конце концов, знал об этой пустоте — не из собственного ли опыта?..
Имоджин больше не смотрела на Эртена. Она подошла к столу с посудой, взяла чашку чая и постаралась отрешиться от всего.
В половине девятого вернулся мужчина, который привел ее в этот зал. Сразу воцарилась тишина. Вдруг оказалось — а может, он что-то незаметно сделал — что диваны и кресла стоят очень удобно, почти как скамьи в аудитории, не хватает только столов и толстых конспектов. И что очень удобно сидеть и смотреть на него, такого маленького по сравнению с гигантскими размерами зала, но внушающего невольное уважение своим уверенным видом.
— Приветствую всех в Первой имперской Академии магии, — произнес мужчина. — Меня зовут Дейтер Ильхарт, для вас — профессор Ильхарт. Я преподаю основы интуитивной магии. С некоторыми из вас мы познакомимся поближе, ну а у тех, кто выберет иные факультеты, будут другие преподаватели.
Имоджин отметила, как тактично он сказал «кто выберет иные факультеты». Она плохо представляла, чтобы кто-нибудь по доброй воле выбрал что-то кроме интуитивной или боевой магии. Ну, может, некоторые могли стремиться поступить на медицинскую, потому что хотели спасать жизни — это она тоже понимала, хотя и не чувствовала в себе подобной самоотверженности.
