Имоджин остановилась, глубоко вздохнула и прижалась всем телом к холодной стене.
Стоп. У нее есть еще три дня. Вещи бросать ни к чему, она успеет собраться.
И еще есть Алессар. Будущий муж обязан вмешаться в дикие планы опекунов! В конце концов, это и его дело тоже!
Она снова сделала глубокий вдох и задержала воздух в легких, чувствуя, как сердце постепенно начинает биться медленнее.
Да. Алессар.
Прежде чем паниковать или планировать бегство, нужно поговорить с ним. И тогда, может быть, вовсе не придется ни о чем беспокоиться.
Имоджин крадучись покинула восточное крыло и почти бегом бросилась к себе. Перед разговором с Алессаром необходимо было привести в порядок прическу и сменить одежду. Отправляясь на второй план мира, Имоджин преображалась, чтобы слиться с его обитателями. Свалявшиеся волосы, пыльная шляпа, тусклая бесформенная одежда, вся в заплатках и пятнах. Жених бы этого не потерпел — даже с оглядкой на отчаянное положение будущей супруги.
А с мнением жениха приходилось считаться.
***
Имоджин пыталась успокоиться, убеждала себя, что спешить пока некуда, но нервозность завладевала ею все сильнее с каждой минутой. Она даже не выдержала и вызвала теневое такси. Дороже обычного, зато быстрее.
Впрочем, его тоже пришлось ждать почти целых полминуты, стараясь слиться с высокой оградой дядюшкиного сада, кутаясь в плащ и вдыхая влажный, напитанный холодной водяной взвесью воздух. Дождя не было. Только морось оседала на ветвях прозрачными каплями и не давала просохнуть стенам и крышам. Солнце на первом плане мира не показывалось никогда. Это была плата за возможность разделить мир на два слоя и изгнать всю голь и нищету прочь, подальше от аристократических городов и чистеньких, добротных домов обслуги — на второй план.
Наконец теневое такси вынырнуло из густой полутьмы. Казалось, угловатая машина без колес, зависшая в полуметре над дорогой, появилась прямо из сада. Может, так оно и было. Только водители знали, какими путями передвигаются их быстрые машины. И в тени чего они могут проскользнуть. Хватит ли им тени одного дерева? Тени человека? Тени от пряди волос, спадающей на лоб?
Алессар жил в другой стороне центрального квартала, в конце Весеннего проспекта. Особняк семьи Хантарде, темная, источенная временем и дождями груда древних камней, возвышался на углу, как неприступный бастион. Но в окнах, еле заметный из-за толстых стен, горел свет. На первом этаже — в кабинете Алессара.
