Первым делом я хорошенько тянусь. Мышцы недовольно ноют. Тело болит нещадно, особенно досталось правой лодыжке. Кажется, подвернула, знать бы ещё когда… Ладони расцарапаны. Отряхиваю их друг о друга. Щупаю лицо и нахожу на скуле припухлость. Это когда врезалась в стену? Пробую улыбнуться, облизываю губы. Кажется, нижняя разбита, и привкус крови имеется. Но ничего не поправимого! Главное в зеркало не смотреть, небось сейчас я — то ещё чучело.
Оборачиваюсь к Джареду. И вздрагиваю. Похоже, всё это время он не сводил с меня взгляда.
— Что? — скрещиваю руки.
Он сглатывает и отворачивается. Замечаю, как у него алеют кончики ушей. Что это с ним? Может, ранен сильнее, чем я думала?
— Ты как? — спрашиваю с беспокойством.
— Обращайся на «вы». Мы не ровня! — выдавливает Джаред, багровея окончательно. Дались ему эти приличия. Нас едва не сожрала какая-то неведомая хрень, а он всё о ерунде волнуется.
«Ну, такой уж тут мир. Джаред не виноват, что его так воспитали. Не стоит накалять обстановку», — говорю я себе вздыхая.
— Как вы, Ваша Светлость? — исправляюсь я.
Принц косится на меня с подозрением, дёргает уголком рта. Не верит моей покладистости. Отвечает резко:
— Лучше не бывает.
Я замечаю, что рука его выглядит несколько хуже, чем раньше, платиновые волосы в беспорядке, дорогая одежда запачкалась и кое-где порвалась, но в остальном это всё тот же красавчик с манией величия, который отдаст меня в лапы правосудия, едва мы окажемся на свободе.
— Какие будут приказы, Ваша Светлость? — я пытаюсь звучать смиренно и кротко. Принц только хмыкает, а потом широким шагом направляется к проходу.
Я иду за ним. Стараюсь не отставать и не показывать, что больно наступать на ногу. Не хочется становиться обузой.
Следующие минут двадцать мы блуждаем по сети коридоров и небольших комнат разной степени заброшенности. Где-то обвалились стены, где-то потолок, где-то царит темнота. Всюду лежит толстый слой пыли. Видно, раньше эти помещения как-то использовались, а теперь оказались заброшены.
Принц не разговаривает, но много хмурится, пытается меньше двигать раненой рукой и больше смотреть по сторонам. Иногда я ловлю на себе его странный скользящий взгляд, словно Джаред не может понять, как его угораздило застрять здесь именно со мной. Интересно, будь я в облике красотки-Виктории, он бы думал иначе?
В конце концов, находим лестницу. Она ведёт вниз. Переглядываемся. Выбора у нас немного. Пока спускаемся, Джаред вдруг говорит:
