– Возможно, вы сами загадка, Александр.
– Однако, кадет. Впечатляет. Сильно сказано. И очень не в духе людей Клана, замечу.
– Я не понимаю, о чем это вы?
– Еще бы ты это понимал! Ты ведь знаешь только свой Клан, воут?
– Ут. Да, пожалуй. Вся моя жизнь – это сиб-группа, а потом учебно-тренировочный лагерь. Больше я нигде не бывал.
– У тебя все впереди. Я завидую тебе. – В голосе Александра внезапно появилось раздражение. – Хватит задавать вопросы, парень. Пора работать.
На подгонку шлема ушло целое утро. Зато теперь неприятных ощущений стало куда меньше. Боль исчезла, а шум сделался почти неслышимым.
Позднее он спросил Кочевника об Александре.
– Слышал о нем, – ответил Кочевник. – Себе на уме. Говорит непонятные вещи. Странный тип. Не люблю странных.
На этом разговор был исчерпан. Больше об Александре Эйден не слышал.
Им всем четверым в этот день подогнали нейрошлемы. Сокольничий Джоанна сказала, что им крупно повезло, это редчайший случай. Обычно подгонка шлемов для группы растягивается на два-три дня.
– Тем лучше, – добавила она. – Следовательно, мы сможем провести ритуал инициации уже сегодня.
И с тем удалилась, оставив группу в замешательстве.
Перед закатом в их барак доставили четыре больших металлических сундука. Не представляя себе, что бы это значило, сибы сгрудились вокруг сундуков, составленных у входа в их жилище.
Брет предположил было, что надо, наверное, плясать вокруг сундуков. Рена заявила, что, по ее мнению, самым разумным было бы просто их проигнорировать. Марта, самая нетерпеливая, предложила для начала выяснить, что внутри, а там видно будет.
На крышках сундуков были выбиты имена кадетов. Каждый открыл предназначенный для него сундук. Внутри оказалась форма. Очевидно, ее следовало надеть. Они так и поступили.
Как удивительно мундир меняет человека. Глядя на остальных, Эйден вдруг увидел перед собой не кадетов, а без пяти минут воинов.
Брету досталась зеленая с красным форма с серебряными пуговицами, на каждой из которых было выбито изображение сокола. Поражала филигранность изображения. Самому Брету особенно нравился ремень, широкий, из темной лакированной кожи, с пряжкой, на которой красовалась «голова» тяжелого робота. К форме прилагался еще ярко-красный головной убор из окрашенных соколиных перьев.
У остальных форма отличалась практически только цветом. Например, черно-зеленый мундир Эйдена украшали пуговицы с изображением ястреба, а на пряжке ремня блестел падающий на свою жертву сокол, по крайней мере так считал сам Эйден. Его головной убор был черным.
