Я расслабилась, откинула голову назад, позволяя распущенным рыжим волосам свободно лечь на спину волнистым шлейфом, опустила веки, подняла над головой атам, представила, что из острия выходит энергия и заключает меня в светящуюся белую сферу, укрепила визуализацию магического круга.
Теперь можно было приступать к самому ритуалу. Я открыла глаза, отложила на время нож, вернула в душу обиду и злость, что испытывала к мужчине, зажгла свечу, начала читать заговор, поднесла к огню визитку, подожгла, бросила догорать в "магический котел".
Все эти манипуляции пускали по телу необъяснимое ощущение, словно где-то внутри разгоралось пламя, способное как согреть, так и уничтожить.
Дочитывая заговор, я снова взяла атам и, крепко сжимая рукоять, нанесла по свиному органу несколько уверенных ударов, залила образовавшиеся "раны" чёрным воском, сверху вытряхнула пепел сгоревшей визитки, завернула в газету.
Готово.
Осталось отнести сердце на перекрёсток и избавиться от свечи.
Я сняла круг, кончиком атама затушила свечу, её тоже завернула в кусочек газеты, убрала сердце и огарок в заранее приготовленный пакет, вышла в коридор, оделась и покинула квартиру.
Безлюдный пеший перекрёсток я выбрала ещё накануне. До него, согласно правилам, необходимо было добраться в абсолютном молчании, что, собственно, я сейчас и делала.
Зима в этом году никак не хотела отступать, мои ботинки на толстой подошве буквально тонули в мартовском снежном крошеве, словно сама природа испытывала мою решимость наказать обидчика.
За пару метров до предполагаемой цели душу кольнуло чувство тревоги: "Не ходи..." Я остановилась, прислушалась к себе: тихо. Вспомнила карту дня, вытащенную утром из колоды Таро - Рыцарь мечей, что означало встречу с молодым мужчиной, суровым и решительным, или вынужденный конфликт.
Какой на пустом перекрестке может случиться конфликт и, тем более, откуда здесь взяться молодому человеку?
Я постояла ещё немного, давая здравому смыслу убедить себя в том, что уходить обратно домой попросту глупо. Потом сделала ещё пару шагов, снова остановилась, ничего: коленки не трясутся, интуиция не орёт, вороны не каркают. Усмехнулась, обозвала себя параноиком и уверенно дошла до середины перекрёстка, огляделась.
Утро рабочего дня, окраина города, заброшенный деревянный барак с наспех заколоченными окнами, голые ветки кустов, что служат ненадёжной опорой покосившихся стен - пусто и уныло.
Огарок свечи я бросила в грязный снег под стеной аварийного дома, а сердце вытряхнула из газеты прямо на дорогу, потом развернулась, достала из кармана куртки несколько десятирублевых монет, бросила за спину, как и положено, правой рукой через левое плечо, прошептала:
