— Золотце! — Ганнвер оторвался от моих губ, огонь в его глазах почти угас. — Не мучай меня, а? Это же Ледышка! — сплюнул мне под ноги, продолжая играть свою роль. — Она и целоваться толком не умеет!
— Так давай научим! — рассмеялся Фрон, и зрачок в очах Гана разгорелся с новой силой.
Я снова поймала взгляд брата, мысленно умоляя взять себя в руки, молчаливо напоминая о том, что может случиться, если он сейчас не сумеет сдержать рвущийся наружу гнев. Вампир, оборотень или кто похуже — вот в кого превратиться Ганнвер, и его убьют, потому что от брата останется лишь оболочка.
— Этой никакая наука не поможет! — презрительно высказался он, усмиряя свое бешенство, отворачиваясь от меня и садясь к столу.
Здесь кузен схватил кинжал, вонзил его в кусок едва прожаренного мяса и откусил.
— Куда ты спрятала тело? — Беккит смотрела только на меня.
Вдохновившись примером Ганнвера, я довольно-таки равнодушно ответила:
— Разрубила и скинула по частям в туалетное отверстие.
— Вот как? — королева-змея подозрительно прищурилась. — А скажи мне, где же ты ночью отыскала топор?
— Все знают, где садовники хранят свои инструменты! А меня гнала нужда, как вы понимаете! — ложь легко сорвалась с моего языка, заставляя Беккитту скрипнуть зубами от злости.
Ган продолжал увлеченно вкушать мясо, Фрон широко ухмылялся, Беккит яростно посматривала в мою сторону. Мои слова проверить было невозможно — все стоки ведут в одно место, так что не понять, откуда именно упал искомый предмет.
— Ну и что мне с тобой делать? — наконец, спросила Кровавая королева незнамо у кого: то ли у самой себя, то ли у любовников. — Просто казнить? Отдать наемникам — пусть потешатся? — смакуя каждое слово, рассуждала она.
— Выдать замуж! — послышался нежданно-негаданно низкий голос.
Дверь позади меня хлопнула, пропуская в трапезную залу высокого блондина. Ослепительно красивого, словно солнце! Таковым был первый советник Беккит Эрей эрт Дорн.
Эрея я презирала, хотя он был единственным мужчиной в Золотом замке, кроме Гана, разумеется, кто не интересовался моим телом, не лапал в темных углах и даже не смотрел с вожделением. Зато с вожделением Эрей смотрел на Ганнвера. Вот и сейчас он облизнул губы, глядя на моего кузена. Ган красноречиво подбросил кинжал в воздух, а затем с силой воткнул его в столешницу.
— Объяснись! — их безмолвный диалог прервал окрик Беккит.
Вместо ответа советник подал своей госпоже и подруге свиток:
— Вот! Сегодня из
