. Знали ли жители юга, кто станет ими править? Змея из рода са'арташи — демонов бездны! Поначалу жители южных краев — Золотого берега, Цветущего Дола и прочих — истово сопротивлялись юной владычице, но вскоре были вынуждены сдаться на ее милость, и тогда Беккит по морю достигла берегов Ар-де-Мея и ступила на его вересковые пустоши…
Дверь без стука отворилась. И ко мне вошел один из рыцарей, одетый в золотой плащ, отмечающий принадлежность воина к личной гвардии самой королевы-змеи. Я с отсутствующим видом осталась сидеть на стуле — только короткие ногти до боли вонзились в ладони.
— Ледышка, — позвал меня вошедший, — идем! Золотая королева желает видеть тебя и ждать госпожа не любит! — объявил мужчина с грубым, словно высеченным из камня, лицом.
Поднялась, расправила складки на сером шелке платья и смело шагнула навстречу неизвестности — кто его знает, зачем меня вызывает к себе на аудиенцию Беккитта! Проигнорировала похотливый взгляд очередного самца, только приподняла бровь, давая понять, что мне не по нраву, когда меня вот так хватают за руку.
Под самим платьем были лишь атласные трусики, а корсет, пусть даже и тонкий, воспитанницам королевы надевать запрещалось — товар должен быть на виду, ну или почти на виду! Легкий шелк невесомо струился по телу, мягко очерчивая его женственные формы. В Золотом замке все леди носили подобные наряды, потому как и нравы, и погода позволяли делать это! Одежда должна раздевать, а не одевать, ткань — быть невесомой, как крыло мотылька, чтобы каждый взволнованный вдох был заметен окружающим…
Руку я вырвала и, гордо выпрямившись, направилась в нужном направлении. Дорогу знала превосходно — обычно с утра королева-змея часто вызывала своих воспитанниц-пленниц к себе в малую трапезную, где расспрашивала нас о том, о сем.
Сегодня меня пригласили одну, что, определенно, настораживало. Рыцарь довел меня до трапезного зала и, шутовски поклонившись, распахнул узорчатую дверь. Яркий свет, струящийся из трех распахнутых окон, высветил всю нелицеприятную картину, открывшуюся моему взору. По привычке отвела его, продолжая медленно брести к длинному столу, покрытому ажурной скатертью и уставленному блюдами с едой и золотыми кубками, инкрустированными самоцветными каменьями. Лишь на секунду взор зацепился за обнаженную спину Фрона — первого любовника Беккитты. Его крепкие ягодицы в данный момент ритмично двигались вперед-назад между раскинутых ног королевы. Она стонала, откинувшись назад — зрелище успевшее набить оскомину всем обитателям этого замка. Порой место Фрона занимал Ган, а иногда они вдвоем «трудились» над телом Кровавой королевы.
