— Я практиковалась!
— Хочешь практиковаться? Тогда делай это с тем, кто не думает, как бы тебя трахнуть!
— С кем-то вроде тебя? — язвлю я.
— Ага, — огрызается он, — с кем-то вроде меня.
— Ладно.
Подхожу к нему и останавливаюсь в полушаге. Вслушиваюсь в отдаленные звуки музыки, улавливаю ритм и подстраиваюсь под него. Раника не касаюсь, держусь на небольшом расстоянии, крутясь и изгибаясь теперь уже вполне грациозно. Если выкину все из головы, смогу полностью раствориться в танце, будто я снова в толпе с почти-Тео. Погрузившись в фантазию, я едва слышу стон Раника, но отчетливо ощущаю мягкое давление на ягодицы, спину и плечи, когда он прижимается ко мне всем телом и утыкается носом в шею. От него пахнет хвоей, сигаретами и немного виски.
— Черт, — шепчет он, — Элис…
Положив руки мне на талию, Раник мучительно медленно скользит ладонями по платью и останавливается на бедрах. Я так увлекаюсь, представляя на его месте Тео, что от удовольствия с моих губ срывается всхлип. И только горячая внушительная твердость, упирающаяся в поясницу, вырывает меня из грез. Иллюзия тут же рассеивается. Я резко отскакиваю, и Раник начинает оправдываться:
— Проклятье, извини меня, я…
В полнейшем смятении молча закрываю руками лицо.
— Прости, принцесса, я не хотел…
— Мне нужно домой, — бормочу я сквозь пальцы.
— Эй…
— Пожалуйста, отвези меня домой.
Я прошу по инерции — не терпится уйти отсюда, — но потом осознаю всю ситуацию. Я не могу на него положиться, не могу ему доверять. Кофе, подбрасывание до кампуса, звонок. Теперь еще и эрекция, выдающая его истинные чувства. Так и знала, что ему нельзя доверять. Он — Раник Мейсон. В его природе заложено тащить в постель все, что содержит две X-хромосомы, и неважно, сколько обещаний он даст.
Он лжец.
Я разворачиваюсь, уже на трезвую голову освобождаясь от образа воодушевленной девушки, которая беззаботно танцевала, и возвращаясь к последовательной и независимой женщине.
— Забудь, я вызову такси. Наслаждайся вечеринкой.
— Принцесса, подожди! Принцесса!
Я не жду. Не могу больше никого ждать. Меня лишь разочаруют.
Я лишь разочарую.
Спеша убраться подольше от голоса Раника, я не замечаю в темноте бордюра и неудачно спрыгиваю с него. Десятисантиметровый каблук ломается, и я с криком лечу вниз. Асфальт, как наждачка, царапает мои ноги и руки, от боли ладони страшно горят. Раник замолкает и бросается ко мне.
— Элис! Черт! Ты в порядке?
Сквозь боль, содранную кожу и выступающую кровь я ошеломленно смотрю на него.
