Воодушевившись возможностью продемонстрировать своему учителю новые успехи, я кручу бедрами и делаю волну. Смотри! Смотри на меня, Раник! Смотри, что я теперь умею! Я танцую с незнакомцем! Разве ты не гордишься мной? Но лицо Раника не озаряется восторгом, а лишь мрачнеет. Он проталкивается к нам сквозь толпу и, схватив меня за руку, грубо оттаскивает от парня.
— Эй, что ты… — возмущается тот.
Но Раник резко осаждает его, после чего уводит меня с танцпола и вытягивает на улицу — на прохладный ночной воздух. Там, едва отпустив мою руку, разворачивается и набрасывается с упреком.
— Какого хрена ты творишь?
— Ровно то, что ты сказал, — сдерживая гнев, отвечаю я. — Барбара научила меня танцевать, вот я и практиковалась.
— С каким-то мудаком!
— Какая разница? Он незнакомец. Мне плевать, кто он и что. Скорее всего, я больше никогда его не увижу!
Лицо Раника багровеет.
— Ты… ты…
— Ты меня видел? — начинаю выпытывать я, не скрывая восторга в голосе. — Я хотела показать тебе. Видел, как плавно я двигаюсь? Мне казалось, это невозможно, но все получилось! Может, танцую я не прям супер, но по крайней мере сносно! Барбара прекрасная учительница.
Глаза Раника темнеют, внезапно наполняясь неким трепетом.
— Ты хотела показать мне?
— Да. Думала, ты за меня порадуешься.
Он не произносить ни слова, лишь задумчиво молчит, а затем прислоняется к стоящей рядом машине и на секунду прикрывает глаза.
— Покажи мне.
— Что?
— Как танцуешь.
— Но я уже показала.
— Тогда я смотрел невнимательно! — Его голос вдруг становится грубым и резким. — Покажи мне еще раз.
По какой-то причине от его просьбы у меня краснеют щеки. Музыка здесь звучит приглушенно и нет разгоряченной толпы, в которой можно затеряться. Лишь Раник с его пылающими золотисто-зелеными глазами, ночь и я. Мы одни на парковке, и внезапно это вгоняет меня в смущение, когда я начинаю танцевать. Резко останавливаюсь.
— Я не могу так. Мне неловко.
— Тебе не было неловко, когда ты терлась задницей о промежность того парня.
— Да как ты смеешь! — возмущенно вскрикиваю я. — Ты сам велел мне научиться танцевать, а когда я иду практиковаться, вдруг начинаешь злиться на это?
— Я велел тебе обучиться азам у Барбары, а не тереться о член какого-то мудака!
— Почему ты такой… такой двоякий?
Раник весь напрягается, сжимая кулаки.
— Ничего подобного, я лишь присматриваю за своей долбаной ученицей. Постигать танцевальные азы — нужное дело, но пляски с каким-то ничтожеством не помогут тебе добиться Тео. Это уже лишнее!
