о нем куда больше — он тот, к кому обращаются первокурсники за алкоголем, наркотиками или фальшивыми документами. Нет, сам он наркотики не продает, но знает
всех в студенческом городке, а все знают его. Раник Мейсон обзавелся хорошими связями, подкупил нужных людей и накопал компромат на каждого важного человека в университете: от декана до уборщика. С Раником Мейсоном лучше не связываться. Если только ты не девушка, но и в этом случае стоит быть начеку.
Я вздрагиваю, все еще ощущая руку Мэтерса на том месте, где он меня касался. Как он мог? Я знала, что нравлюсь ему, но не так. Я всегда доверяла учителям. Легко находила с ними общий язык, в отличие от сверстников, которые считали меня «странной» и «тяжелой в общении». Учителя были моей опорой, моей единственной безопасной гаванью, где меня принимали такой, какая я есть, но теперь и это разрушено.
Передо мной внезапно возникает лицо Раника, и я от неожиданности отскакиваю.
— Воу, не хотел тебя пугать, — поднимает он руки. — Просто ты притихла, вот и все.
— Ну прости, что я притихла в момент, когда мой мир рушится, — язвлю в ответ.
— Неужели все так плохо? — Раник внимательно изучает мое лицо. — Если одно прикосновение этого недоноска разрушило твой мир, очевидно, он был отстойным.
От вспыхнувшей ярости у меня аж волосы на затылке встают дыбом.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— А мне кажется, понимаю! — весело улыбается он. — Ты ведь Элис Уэллс, верно? Средний балл четыре и две десятые или сколько там, все профессора хотят, чтобы ты изучала их предмет. Ты из Пенсильвании, но выбрала Университет Маунтфорд и свалила в Вашингтон, хотя могла поступить в любой универ Лиги плюща. И вот загадка: ты большая рыба, которая любит маленькие водоемы? Или ты просто испугалась, что недостаточно умна для Лиги?
Я пропускаю вопрос мимо ушей и отворачиваюсь. Мои мотивы — сугубо личное дело, он даже не представляет, насколько там все плохо. Никому нельзя знать, особенно ему.
Раник бежит за мной.
— Эй, стой, куда ты так торопишься?
— Ответа ты от меня не дождешься. Следовательно, разговор окончен.
— Ого! Значит, слухи правдивы. Ты и правда разговариваешь как робот.
«Робот». Слово звенит у меня в голове, будто сыгранная мимо нот мелодия на расстроенном пианино, и она возвращает воспоминания о старшей школе — ясные и четкие.
«Ты скучная, будто робот».
«Конечно, девочка-робот».
«Ты вообще что-нибудь чувствуешь в своем железном сердце робота?»
«Даже не пытайся с ней заговорить, она похожа на странного робота».
