— Вы бывали в Бетеле? — удивился Стюарт.
— Несколько раз, — женщина вновь чему-то улыбнулась. — Я и родилась там. Недалеко от Бетеля.
— Так мы с вами земляки, — почему-то обрадовался Стюарт. — Я ведь тоже там родился. Правда, не в самом Бетеле, а около. Кому рассказать, как я родился — не поверят в жизни. Я и сам долго не верил, даже отцу.
— Серьёзно? — Она подалась к нему, опираясь о подлокотник кресла. — И что ж такого странного в вашем рождении? Не расскажете? Не бойтесь, это не для прессы. Мне и вправду очень интересно.
Стюарт слегка заколебался, но увидев неподдельный интерес в глазах женщины, воодушевился:
— Мой отец рассказывал, что я родился в первый день того самого Вудстока, который сейчас так круто отмечают. Прямо на поле. Толпа в пол-миллиона человек, дождь, грязь, музыка… Отец говорил, что в этот момент как раз выступала Мелани. Вы себе такое представить можете — родиться чуть ли не под «Beautiful people»?..
В это время автобус тронулся с места и покатил к выезду с автовокзала на 34-й улице. Стюарт бросил взгляд вперёд и не заметил, как расширились от изумления пронзительно-серые, обрамлённые, словно оправой, удлинённым разрезом глаза женщины и как она ещё раз, но уже более внимательно, оглядела его с ног до головы. Когда же Стюарт снова взглянул на неё, её лицо выражало только глубокую задумчивость.
— Ну вот и поехали. Ещё час — и наконец-то дом… — проговорил он.
— Да-а-а, — растягивая слова, проговорила женщина, — в это и впрямь трудно поверить.
— А вы? Вы верите?
— Я-то? Хм… Да, верю… наверно… Значит, вы и есть тот самый «вудстокский младенец», которого «Лайф» искал чуть ли не по всей Америке?
— Почему сразу я? — возразил Стюарт. — Мой отец говорил, что там немало было рожениц. Могли и не меня искать. В одной компании с ним, например, ещё две беременные находились. А одна вообще родила прямо в автомобиле. В пробке на Семнадцатом шоссе.
— Ну если только их всех фотографировали… А ваш отец в Бетеле живёт?
— Да. Он там давно поселился, почти сразу после смерти матери.
— Простите. — Собеседница протянула руку и слегка коснулась Стюарта. — Я не хотела…
— Ничего страшного, — отозвался Стюарт, сердце которого ёкнуло при этом мимолётном прикосновении. — Я ведь и мать свою не помню, только по рассказам отца. Он один меня воспитывал.
— Я бы хотела с ним поговорить — неожиданно проговорила женщина. — Это интересная история. Очень, очень интересная… И очень важная… для меня — добавила она вполголоса, однако Стюарт её услышал.
