— Конечно, понимаю. Сколько надо петь? Час? Два? Сутки? Двое? Я всё могу, Майки. Ты знаешь, как Господь создал Землю за шесть дней? Он наглотался перед этим «кислоты» — и всё смог. За шесть дней. Поэтому у него кое-что и не получилось, — молодой человек хихикает. — Поэтому и родились на свет такие ублюдки, как Ли Освальд, Джонсон и Никсон. А я сейчас — как Господь: выйду — и создам свою Вселенную. И моя паства там, — парень кивает в сторону публики, — мне в этом поможет.
— Слушай, Тимми, Господь ты наш обдолбанный, нового создавать ничего не нужно. Мы пока и в старом мире поживём, ладно? Просто чуть-чуть его подправим, чтоб не так воняло. А для этого надо, чтобы ты вышел и кое-что спел, если ты в состоянии. О’кей, Тим? Тебя представить?
— Не надо. Зачем? Господь никому в представлении не нуждается… — Молодой человек поднимает руку с гитарой, поворачивается и медленно, словно ещё не до конца уверенно выходит на освещённый участок сцены. Через какую-то минуту слегка фальшиво начинает звучать вступление к «If I were a carpenter».
Майкл Лэнг облегчённо выдыхает и слышит приглушённый смех. Он оглядывается и видит сидящего в позе лотоса прямо на сцене широколицего индийца с хищным носом, настраивающего ситар и одновременно тихонько наигрывающего на нём что-то вязко-сказочно-восточное.
— Я видел, как на Монтерее обдолбанный вусмерть Дино Валентино пел, — сообщает он между делом с протяжным акцентом. — Но Тим, похоже, его переплюнул.
— Похоже, — не возражает Лэнг. — Ну что ж, Рави, это Америка… «Кислота» под запретом, а все её едят на завтрак, обед и ужин. А когда был «сухой закон», пол-страны пьяной валялось. И вроде пьянеть было не с чего… Кстати, закинуться не хочешь?
— Нет, спасибо, — качает головой индиец с еле заметной улыбкой. — Мне скоро выходить… если Тим позволит.
Лэнг невольно улыбается в ответ.
* * *
Это и был тот самый Тим Хардин, которого откачивали с четырёх часов дня от жуткой передозировки ЛСД и добились лишь того, что он кое-как смог настроить гитару и полностью вспомнить слова нескольких песен. Индийца же звали… Рави Шанкар.
Как бы ни пел Тим Хардин, почти никому из друзей его часовое выступление не запомнилось. Их мысли были заняты Флоренс, и на то, чтобы обращать внимание на происходящее на сцене, сил уже не оставалось. Они организовали возле девушки дежурство, хотя не имели никакого представления о том, что надо делать. Чарли решил было пробраться за помощью в палатку к Уэви Грэви, лидеру коммуны «Hog farm», но как только он осмотрел поле, где люди буквально стояли, сидели и лежали друг на друге в самых разнообразных позах, эта мысль тут же исчезла из его головы.
