Волнение постепенно стихало, оставляя после себя какое-то странное умиротворение, мысли рассыпались и не хотели соединяться в единый клубок, когда меня совершенно бесцеремонно макнули головой в раковину. Вынуждая фыркать и отплевываться, пока холодные капли скользили за шиворот и насквозь пропитывали копну густых волос. Сориентировавшись, я-таки сбросила с шеи чужую ладонь, выпрямилась и развернулась, встречаясь взглядом с высокомерно ухмылявшейся Леночкой с неизменными близняшками-подпевалами Ингой и Ирмой у нее за спиной.
– Не смей приближаться к Егору ближе чем на сто метров, поняла? – Семенова нарочито медленно поправила выбившийся из прически локон, демонстрируя длинные заостренные ногти ярко-красного цвета, пару массивных золотых колец и не красившие ее собственнические замашки: – он мой.
– А Егор-то хоть в курсе? – и, вместо того чтобы сказать, что на ее Потапова никто в твердом уме и здравой памяти не претендует, я, невзирая на численный перевес в пользу Леночки, решила поиграть в отважного тореадора.
Егор
– Кто вы?
– Мы друзья.
– Друзья друг друга в табло
прикладом не бьют, не кидают
в лодку и не везут черти куда.
– Только самых близких.
(с) к/ф «Остаться в живых»
Егора забавляло, как сосредоточенно Вика морщит маленький аккуратный нос, пытаясь отгадать причину внезапного потепления их отношений. Как стягивает черную резинку с высокого хвоста и неосознанно зарывается пальцами в рассыпавшиеся по плечам волосы цвета темного шоколада. С каким воодушевлением отщипывает кусок бисквита и отправляет его в приоткрытый хорошенький рот, забывая облизать с губ сладкую глазурь. А уж как смешно Смирнова подпрыгнула вместе со стулом, когда блондин нарочно залез в ее личное пространство, с грацией медведя потоптавшись по выставленным границам. Загляденье!
Азарт, незамутненный, безудержный, безрассудный, будоражил горячую кровь Потапова, заставляя подмечать и созвездие из родинок на правой ключице, и то, как хмурилась Вика, изредка потирая левое запястье, а еще то, как сильно девушке шла улыбка. Не привычно едкая и саркастичная, а мягкая, едва уловимая, согревавшая теплом светло-зеленые глаза, с интересом изучавшие парня сквозь тонкие стекла стильных очков.
Подумалось, что Смирнова с легкостью могла бы использовать свою внешность в качестве оружия массового поражения даже самых притязательных мужчин. Каталась бы сейчас с каким-нибудь богатеем на мерине *[1], запивала клубнику шампанским в джакузи номера «люкс» и бед бы не знала, ведь все при ней. И стройная фигурка с аппетитными округлостями, и миловидное личико, и гладкая ровная кожа, без постороннего вмешательства хирургов и косметологов.
