Пен не проводил много времени перед зеркалами с тех пор, как вырос достаточно большим и быстрым, чтоб избежать использования старшими сёстрами в качестве большой куклы. Его собственные черты казались ему странными. Но его зрение не померкло, похоже, что они могли пользоваться глазами одновременно.
Как ему говорили, его лицо и тело были хорошо сложены. Его гладкая кожа искупала свою молодость тем, что как он надеялся было в меру решительным носом. Длинные ресницы обрамляли то, что мама нежно называла голубыми как озёра глазами. По опыту Пена озёра обычно были серыми, зелёными, ослепительно белыми под снегом. Или чёрным стеклом — холодными безветренными ночами. Но он полагал, что в редкий летний солнечный день они могут быть именно этого цвета.
Никто другой с ним не разговаривал. Никто больше не рассказывал ему ничего. Упустит ли он свой шанс? Он выдохнул, расслабил горло, попробовал расслабить усталые плечи. Чтобы открыться.
— Ты можешь отвечать на вопросы?
Фырканье.
— Если они не слишком дурацкие.
— Не могу этого гарантировать.
Раздавшееся из его собственного горла Хмм, по крайней мере не казалось враждебным.
Пен начал самым простым образом, который пришёл ему в голову:
— Как тебя зовут?
Последовала удивлённая пауза.
— Мои носители называли меня Демон.
— Это всё равно, что называть лошадь Лошадью, а меня Мальчиком. Или Мужчиной, — торопливо исправился он. — Даже у лошади бывает имя.
— Как бы мы могли получить имя, Мальчик?
— Ну… я думаю, большинство имён даются. Детям — родителями. Животным — владельцами. Иногда они наследуются.
Последовала долгая тишина. Чего бы это существо от него ни ожидало, но явно не этого.
Его рот робко произнёс:
— Я думаю, мы можем быть Ручией.
Другой голос возразил:
— Как насчёт Хелвии? Или Амберин?
Ещё один голос сказал что-то на языке, который Пен даже не узнал, хотя интонации, казалось бы, давали понимание. Он подумал, что Умелан должно быть ещё одним именем. Из его рта выскочило ещё больше непонятных слов. Три голоса, четыре. Он сбился со счёта и всё это закончилось неразборчивым бормотанием.
— Сколько вас? — потрясённо воскликнул Пенрик. — Сколько… поколений?
К скольким носителям присоединялся этот старый демон, у скольких он скопировал или украл жизни?
— Ты ожидаешь, что мы будем заниматься арифметикой?
У Пена поднялись брови.
— Да, — решил он.
— За это придётся платить. Он не знает о цене.
Акцент был… дартакианский?
— Ручия недавно заплатила, — сказал голос Ручии. — Этого запаса хватит надолго.
