Рус
Сан-Франциско, наше время
Глаза — это первое, на что Рус обратил внимание.
Нижнюю половину лица скрывала защитная маска (чёрт бы побрал этот ковид!), так что обладательница пленительных очей и сражающего наповал взгляда вполне могла иметь в придачу длинный крючковатый нос, прыщавые щёки и кривые зубы, но… глаза всё-таки были дивно хороши. По-русалочьи зелёные, обрамлённые пушистыми ресницами, они так и манили, заставляя его снова и снова оборачиваться и совершенно по-идиотски пялиться на девушку, сидящую у подножия памятника Джорджу Дьюи.*
Второе, что он отметил — волосы цвета опавших осенних листьев. Роскошные, вьющиеся крупными кольцами… Рус поймал себя на внезапном желании запустить пальцы в эти чудесные кудри, притянуть незнакомку к себе и уставиться в её зеленющие русалочьи глаза вблизи — так близко, чтобы ощутить жар чужого дыхания на своих губах. Хотя нет, сначала им обоим придётся избавиться от своих долбаных масок.
Итак, сорвать маски, отбросить их в сторону… а уже затем он наконец-то сможет впиться в её губы — наверняка они у неё очень сочные и аппетитные — алчным поцелуем.
Впрочем, Рус не дал воображению слишком разгуляться и быстро осадил себя: что за дикие фантазии среди бела дня? Похоже, воздержание даётся ему всё труднее. Он сконфуженно хмыкнул и с усилием оторвал взгляд от героини своих тайных грёз.
К счастью, девушка не замечала его пристального внимания — она явно мёрзла и попросту не смотрела по сторонам. Бедняга зябко куталась в тонкую жёлтую курточку, втянув голову в плечи и обхватив себя руками в попытке согреться (даже на расстоянии Рус видел, что её пальцы побелели от холода), и бессознательно притопывала по земле кроссовками, отбивая ритм.
Она выглядела совсем юной, чуть ли не школьницей. “Вот только малолеток тебе и не хватало!” — язвительно прокомментировал внутренний голос. Впрочем, сложно было судить о возрасте наверняка. В любом случае Рус вовсе не собирался завязывать никаких отношений с местными жительницами, особенно на одну ночь — видимо, мешала природная брезгливость. А искать большой и чистой любви, зная, что скоро ему улетать обратно в Россию… нет уж, спасибо.
Тем временем начало понемногу смеркаться.
Пытаясь отвлечься от девушки в жёлтой куртке, Рус в очередной раз прогулялся по Юнион-сквер, чувствуя себя дурак дураком, поскольку его по-прежнему так и тянуло обернуться на объект своей необъяснимой симпатии.
Площадь была окружена огромными торговыми центрами, отелями, ресторанами и бутиками, зазывающими на элитный шопинг, но, честно говоря, это его не особо интересовало. Он слышал, что в Сан-Франциско лучше всего приезжать во время рождественских каникул, когда на Юнион-сквер устанавливают самую высокую, красивую и пышную ель в Америке: на площади открывают большой каток с уютными кафешками по всему периметру, кругом безостановочно звучат рождественские песни и сияют огни иллюминации, звучит счастливый заливистый смех — короче, атмосфера сказки, чуда и того самого старого доброго “западного” Рождества, знакомого ему лишь по фильмам… В своё время он пересмотрел чертовски много голливудских фильмов.
