У меня ничего не получалось с мотором, солнце пекло, питьевая вода заканчивалась, хотелось ругаться, поэтому я съязвил, не особо задумываясь:
– По Розе соскучился?
Кто бы мог подумать, что попал в точку.
– А как вы догадались? – совершенно серьезно спросил мальчик. При этом на лице его отразилось небольшое удивление.
– Не знаю, – ответил я. – Уж больно ты грустный – как один пацан из книжки, которого покусала змея.
– Укусила, – поправил меня мальчик. – Я сам ее попросил.
– Ну, хорошо – укусила, – согласился я и ухмыльнулся: – Скажу без прикрас, знакомых змей у меня куча, многие кусаются, но тебе такие вряд ли подойдут, они двуногие. – Я не удержался и пошутил еще: – Могу предложить хорошее весло. Оно только вчера сломалось, но, если приладить им по башке, вариант будет не хуже, чем со змеей.
Вообще-то я всегда любил острить, за что знакомые змеи могли бы принять меня в свои ряды. Но ребенок не должен был оценить такую шутку.
Мальчик на секунду задумался, потом поморщился:
– По голове я уже получал как-то раз, это было неприятно.
Его игра в слова меня позабавила, но, если в нее верить, пришлось бы поверить и в то, что рядом сидит мальчишка из межзвездных странствий…
– А ты можешь ходить по воде? – Мне вдруг пришла замечательная мысль. Надо когда-то выводить парня на чистую… гм…
– Я пробовал, но ботинки все равно промокают.
– Тогда иди на середину реки, а там перестать верить в себя… Помнишь апостолов?
– Интересно, – мальчик посмотрел на меня очень внимательно. – Еще никто в этом мире не говорил про апостолов. Мне подумалось, что они забыты.
Пришлось немного смутиться от заслуженной похвалы.
– Понимаешь, – пояснил я, как мог скромно, – когда все вокруг ломается – и мотор, и весло, и семья, и работа – хочется грязно выругаться и вспомнить черта. Но потом – когда все починится, сложится, склеится, и можно будет плыть дальше – тоже нужно кого-то благодарить.
– Дело не в черте, – улыбнулся мальчик. – У тебя в карбюратор попала соринка из бензобака. Нужно только убрать ее.
Я скроил недоверчивую мину. Впрочем, к тому времени и сам начал догадываться, что искра есть, а дело в отсутствии топлива.
– Точно?
– И воздастся тебе по вере, – мальчик заулыбался еще шире.
– Ну, если так, карбюратор я быстро промою, и тебе не придется мочить ботинки.
Мальчик снова стал серьезным.
– Перед тем, как прийти сюда, я долго скучал, хотя это неправильное слово. Трудно сказать точнее… Когда ничего не происходит, ничего не ждешь и ни о чем не печалишься. Не на что смотреть, нечего слушать. Иногда хочется чем-то развлечься, и я пришел. Но твой мир очень шумный. Люди делают много дел, и каждый считает их самими главными и серьезными. Но они все одинаковые – и люди, и дела. Смешные. Если долго наблюдать, становится еще скучнее, чем было раньше. И грустно.
