Одерживайте славные победы дальше! Удачной игры!
Вскочив на ноги, с трофейным автоматом наперевес, я тут же проворно огляделся по сторонам. Толпу набегающих тварей, к счастью, не обнаружил. Нам повезло, что ни один из раненых ботов не успел открыть огонь из шумного автомата, хруст же развалившегося на высоте дрона и подавленные глушителем щелчки пистолетных выстрелов прозвучали достаточно тихо, и окружающих тварей не заинтересовали.
– Видишь, никакой я не бес, – опустив автомат, я по новой стал налаживать контакт с трясущимся от ужаса Скунсом. – У меня, как у всех, одна голова на плечах.
– П-прав-вда? – кое-как сквозь рыдания прошамкал трусливый тип.
– Зуб даю, – заверил я и, переложив автомат из правой в левую, нагнулся над Скунсом, чтобы срезать до сих пор опутывающие его тело кожаные ремни.
Придурок же, заметив вновь появившийся в моей руке резак, решил, что сейчас его будут убивать, и оглушительно по-бабьи заверещал.
– Твою мать! Жаба, че ты ушами хлопаешь, заткни уже пасть этому говнюку! – воюя с ремнями, шикнул я на худо-бедно адекватного помощника.
Подскочивший с другой стороны Жаба послушно сунул в рот паникеру сорванную с головы бейсболку.
Но было уже поздно.
Пронзительный вопль, разумеется, оказался услышан всеми окружающими тварями. Из подъездов ближайших высоток горохом посыпались бегуны и лотерейщики, и дружной толпой ломанулись в нашу сторону.
– Сука! Посмотри, что ты натворил! – дернув за ворот освобожденного от пут Скунса, я рывком поставил его на ноги и развернул лицом к самой многочисленной толпе тварей.
– Бууу! – сквозь неуклюжий кляп замычал паникер, подтверждая свой искренний испуг громким аккомпанементом неуемного раскатистого пердежа.
– Твою мать! Твою мать! – запаниковал следом за пердуном Жаба, подавленный количеством набегающих со всех сторон тварей.
– Ты-то хоть не скули! – рявкнул я на него.
– А че еще остается делать?
– Автомат бери, будем с двух сторон отстреливаться.
Жаба нагнулся за вторым трофейным автоматом, а я нацелил свой на башку вырвавшегося вперед из толпы лотерейщика, и плавно надавил на курок. Но одновременно с моим первым выстрелом вдруг случилось невероятное происшествие.
Очередной зловонный хлопок из задницы Скунса вдруг обернулся мощным выхлопом знакомого белесого марева. В нос ударило до дрожи отвратительное зловонье кисляка, и кусок пространства вокруг нас радиусом в три-четыре метра заволокло непроницаемым туманом.
Толпа набегающих тварей исчезла из поля зрения. А следом пропало и ее многоголосое урчанье.
