— Зверя? Следует ли нам так думать? Все варвары чудовища?
— В каком–то смысле это правда, конечно, — сказал Эймс. — Но нам следует оставаться реалистами в этом отношении. То, что кажется обычным для первобытных людей каменного века, может показаться нам достаточно жестоким.
— Но люди разные.
— Я надеюсь, что вы правы, — сказал Эймс.
Они шли дальше в молчании, но когда удалились всего на полмили от хижины, Дорман снова остановился.
— Я почти уверен, что кто–то следует за нами, сказал он. — Я только что посмотрел назад, и там была тень на снегу — как будто быстрая тень, которая исчезла за этой длинной грядой камней, которую мы миновали минуту назад.
Он быстро повернулся, прежде чем Эймс смог возразить — как он сделал однажды — что их окружат бес численные и немилосердные иллюзорные преследователи, если они ошибутся и предположат, что тени могут вести собственную таинственную жизнь.
Дорман не ожидал, что Эймс станет возражать слишком сильно, но очень удивился, когда тот сказал:
— Я тоже это видел; думаю, будет лучше вернуться и взглянуть.
Они пошли назад в сторону каменной гряды, передвигаясь как можно быстрее, стараясь не споткнуться и не поскользнуться на ледяной равнине.
— Если хочешь поймать тень, нужно разобраться со своим разумом, — сказал Эймс. — Если ты в необходимом безумном состоянии, может быть, у тебя получится. Но нам лучше не рассчитывать на это.
— Тени, как правило, отбрасывает кто–то, — сказал Дорман.
— Хорошо, мы все узнаем через минуту.
Зазубренная вершина каменного хребта выступала над равниной. Снег был довольно глубок у основания скалы, и два человека провалились в него почти до колен, прежде чем достигли другой стороны, где склон был не таким крутым.
Посреди каменного склона сжалась темная фигурка — но это была не тень. Фигура поднялась, как только появились Дорман и Эймс, и превратилась в крошечную женщину. Несмотря на ее миниатюрность, Дорман на миг подумал, что была Джоан, которая постоянно присутствовала в его мыслях.
Но только Тлана могла быть такой крошечной, и иллюзия исчезла в считанные секунды. Эймс помог ее разрушить, выкрикнув имя и поглядев на девушку с сердитым недоверием, когда она, казалось, почти летела в его объятия.
Он обнял и удержал ее на мгновенье, затем отпустил, нахмурившись.
— Я мог бы догадаться! — бросил он. — Если ты приняла решение — почему не сказала мне? Я умолял тебя не усложнять все это. Ты знала, как тяжело мне было…
Она заставила его замолчать, встав на цыпочки и приложив пальцы к его рту.
