— Я использовала ее в качестве спасательного жилета, — сказала Джоан. — Но она начала тонуть.
— Это не хорошо, — сказал Эймс. — Приборы, должно быть, сильно намокли.
— Мы узнаем через минуту, — сказал Дорман. — Они, кажется, в весьма хорошем состоянии. Не стоит возлагать слишком большие надежды на результаты этого испытания произойти. Что будет — то и будет.
— Значит, вы обнаружили это, — сказал Эймс с усмешкой.
Дорман поднял глаза и взмахнул рукой.
— Вы все окажете мне одолжение, если выйдете наружу, — сказал он. — Следующие пятнадцать минут будут посвящены истории а, когда вы сосредоточены на теоретически невозможном, не стоит думать о том, что кто–то за тобой наблюдает. Это так же важно для вас, как и для меня, и я был бы благодарен за поддержку трех благожелательных наблюдателей. Но я попытаюсь разрешить некоторые чрезвычайно сложные задачи.
Это была заслуга Эймса, а также Джоан и Тланы — они тут же все поняли. Джоан и Тлане пришлось надеть дополнительные шкуры, а Эймс только что вернулся из одной из двадцатиминутных прогулок по снегу вокруг; он осуществлял их через определенные промежутки времени для наблюдения; сейчас он закутался в две шкуры.
Он оставался у двери до тех пор, пока обе женщины не пересекли хижину и не вышли на белую равнину. Затем он повернулся и кивнул Дорману.
— Удачи! — сказал он.
— Спасибо, — ответил Дорман. — Думаю, она мне понадобится.
Двадцать минут спустя Эймс вернулся в хижину, за ним шли Джоан и Тлана.
Дорман уже не сидел на каменной скамеечке для ног, наклонившись над приборами. Он медленно расхаживал взад и вперед у огня, глубоко задумавшись; казалось, он не понимал, что больше не один, пока Джоан не заговорила с ним.
— Харви и Тлана могут терпеть холод гораздо лучше меня, — сказала она. — Это просто одно из открытий, которые я, вероятно, буду делать по двадцать раз в день. Ты сказал: пятнадцать минут. Но я подумала, что мы должны задержаться снаружи немного дольше.
— Она нс давала нам вернуться, — сказал Эймс. Я всегда уступаю привлекательным женщинам. Что ты нашел? Я уже почти боюсь расспрашивать.
— Достаточно, — сказал Дорман.
— Никогда не любил слушать, как кто–то говорит подобное. Это обычно означает плохие новости. — В голосе Эймса звучало беспокойство.
— Они не совсем плохие, — ответил ему Дорман. — В некоторых отношениях это похоже на чудо. Два из приборов работали отлично, а другие просто немного расстроились, когда собирали информацию.
