Где они? Что с ними случилось?
Джоан, сжавшись в его объятиях, призналась, что солгала ему.
Я не хотела тебя тревожить! — выдохнула она. — Но мы не в заливе. Дорогой, посмотри… оглянись вокруг. Нет ничего кроме снега и льда… замороженная равнина.
Его зрение снова становилось четче и о деть, что ее слова — чистая правда. Он сидел неподвижно, осколки льда касались его спины, такие же холодные и такие же острые, как полупрозрачная наледь, свисавшая с голых ветвей деревьев, выглядевших так, как будто они перестали расти, достигнув высоты в шесть или семь футов.
Везде, куда бы ни падал взгляд Дормана, были большие снежные заносы, а на огромном расстоянии возвышалась стена изо льда, растянувшаяся на половину всей равнины; валуны в ее основании казались такими большими, что он мог бы перепутать их с маленькими холмами, если бы они не отличались такой своеобразной формой. Некоторые из них имели вид почти что монолитов, а другие были такими же круглыми и гладкими, как отполированные волнами камешки на пляже, о котором Дорман почти забыл — он забыл, что за безрассудство приходится платить, когда человек, несущий ответственность не только за себя, рискует жизнью.
Он еще не умер и не хотел умирать. Но если бы он мог таким образом избавить Джоан от мучительных мыслей, которые должны были проноситься у нее в голове в тот момент, он охотно пошел бы на смерть.
Будет ли хорошо, подумал он с внезапной решимостью, если сейчас вернуться к началу? Не обратно в джунгли и на пляж — даже его детство теперь казалось не таким далеким — но к тому моменту, когда нормальный мир исчез, а странный свет заструился над ними? Джоан в море, цепляется за плавающую холщовую сумку, выбрасывает свою свободную руку в отчаянном жесте и чудовище… чудовище…
А если что–то сотрясло основы времени и пространства? Что если огромный зверь слишком массивного объема, слишком высокого роста существовал в одном мире со всем прочим — с обычными животными и растениями, деревьями и скалами? Что если перенести его назад во времени или перебросить через некоторое невероятное пространство, потому что он не имеет права быть там, где он есть.
и если бы разрушение привело к таким катастрофическим последствиям, что они смирились с этим, посреди какого–то огромного всплеска неестественного света.
Как безумно было верить в это — и даже думать об этом?
Достаточно безумно, несомненно. Опасная мания… и он бы решительно выбросил такие мысли из головы, даже если бы не слышал просьб Джоан.
