Полночи пропадает зря и под утро я засыпаю прямо на ковре, у закрытого окна.
Служанка оставляет еду на столике в моей комнате — Гордон не пригласил на завтрак, как делал это во все предыдущие дни. Проснувшись, я лениво перебираю кусочки запеченного картофеля, сталкиваю их со стручками зеленой фасоли. На мясо даже смотреть не хочется. Когда берусь за стакан клюквенного морса, распахивается дверь.
— Хорошо!
Он садится в кресло напротив.
— Летим! Надеюсь, твоей эскадре нужен флагман?
Я допиваю морс, ставлю стакан на стол. Еще не верится, что толстяк пришел без дорогого пистолета, что согласился покинуть Роатан.
— У меня нет эскадры, Гордон.
— Не скромничай! — он улыбается, — Я ведь говорил, что гражданские в девяти системах нагнали страху на эйнеров. А сегодня мне доложили еще о четырех нападениях. Все эти корабли можно назвать твоей эскадрой! С чьей подачи они занялись самоорганизацией? По твоему же примеру, верно? Правда, особого успеха не добились, все-таки железноголовые теперь начеку, реагируют моментально. Но зато силы эйнеров скованы на всем оккупированном пространстве.
Лицо у Гордона становится серьезнее.
— Мне нужно какое-то время на подготовку. Хотя бы сутки. А пока… Пока я разрешил твоему… Как его? Хэлгу, да? Разрешил ему быть с тобой, так что скоро он будет здесь.
Толстяк открывает дверь, оглядывается.
— Но он правда лишь напарник?
— Какое твое дело?
— Мы покидаем Роатан, но ты по прежнему моя, Вероника. Если узнаю, что этот парень прикоснулся к тебе… — он не договаривает, хлопает дверью, а я посылаю ему вслед стакан, рассыпающийся на множество мелких осколков.
– «Моя»… Жирный ублюдок!
Мне плевать на его угрозы. Я долго обнимаю Хэлга и даже позволяю себе поцеловать его в губы.
— Как ты?
— Со мной все в порядке! Как сама?
Я только отмахиваюсь.
— Тебе уже сказали, что мы улетаем?
— Ага.
— А про то, что ночью в дом Гордона проник эйнер?
По лицу напарника вижу, что об этом ему никто не сказал.
— Они не оставят меня в покое, Хэлг. Или бесконечное бегство, или надо искать возможность дать им бой.
Мы долго молчим, глядя друг на друга, потом он снова обнимает меня.
— Что ж ты, дуреха, сбежала? Я ведь предупреждал.
— Не думай об этом. Все случилось так, как случилось. Ну сидели бы мы сейчас с тобой в съемной комнатушке, без корабля, без перспектив выбраться отсюда. Разве лучше? А тут еще вон чего есть!
Показываю ему на маленький терминал связи, который принесли час назад.
— Выторговала! — я улыбаюсь, довольная собой.
