Отпускают лишь через несколько кварталов. Один из бандитов направляет на меня ствол увесистого пистолета, подгоняя, заставляя идти вперед.
— Топай, топай. Хочешь поорать — попробуй. Нескольких зубов не досчитаешься. Да и не прибежит к тебе никто, не на Земле поди.
Они ржут за моей спиной.
— Что вам нужно? Куда меня ведете? Я недавно на станции и мне не нужны проблемы, я просто гуляла по улице!
— Гордон разберется.
— Гордон? — оборачиваюсь и успеваю заметить удивление на лицах бандитов.
— Да она, похоже, и вправду не местная.
Но меня и не думают отпускать, конвоируют все дальше и дальше от темного перехода, дорогу к которому я вряд ли теперь найду самостоятельно.
— Сюда, — заталкивают в шумное, переливающееся всеми цветами заведение, в центре которого танцпол, подпрыгивающие в такт музыке посетители, — На лестницу.
Вверх по металлическим ступенькам, сквозь облако табачного дыма, мимо целующейся парочки. Двое проходят вперед, распахивают передо мной дверь, тычком ствола в спину заставляя войти внутрь. Как только тяжелая створка закрывается, в комнате воцаряется тишина. Музыка здесь хоть и слышна, но будто через ватные тампоны, вставленные в уши.
— Кто это?
На диване сидит тучный человек в темных очках.
— Гордон, она работала на улице без разрешения.
— Я не…
Пистолет снова упирается в спину и я замолкаю на полуслове. Толстяк жестом показывает, чтобы меня посадили в кресло напротив.
— Как звать?
— Вероника, — по старой привычке носителя стараюсь не смотреть ему в лицо.
— Что делала на моей улице?
— Я просто вышла погулять. Мы с приятелем недавно прилетели на Роатан и…
— На Роатан не прилетают. Сюда падают.
Сглотнув, я поднимаю голову, впиваюсь взглядом в темные очки.
— Ты прав. Не по своей воле прилетели. Но после того, как угнали у эйнеров корабль, нам было все равно куда бежать.
— Беглянка… — снимает очки, подсаживается ближе, — Ходят разговоры про одну девку, которая у Проциона всех голодранцев против эйнеров подняла. А потом исчезла.
Он внимательно разглядывает мое лицо, чуть склонив голову на бок.
— А вчера гражданские еще в девяти системах дали жару железноголовым. Ну как дали… Пощипали и разбежались. Чудеса, правда?
Выдержав его взгляд я криво ухмыляюсь.
— Вероника… — повторяет он задумчиво мое имя.
