Кто–то правда вспомнил, что в тот же вечер в городе действительно видели каких–то странных людей, задающих вопросы так, что не ответить не представлялось возможности. Но их никто особо не разглядел и не запомнил.
Обгорелые тела банды извлекли из под завала и похоронили. Никому и в голову не пришло их внимательно осмотреть (да и с чего бы?), но если бы кто–то это сделал, то он бы обнаружил, что на каждом теле было всего по одной смертельной ране.
* * *
Проснулись и продолжили путь они рано, на рассвете. Лесная по–прежнему шла впереди, вслушиваясь и обозначая наиболее удобный путь. Алай держался рядом с Илбруком, жадно впитывая неисчерпаемый запас баек последнего. Из уважения торговец старался выбирать наиболее пристойные. Венс держался позади, внося свою лепту в обеспечение безопасности и более чем сдержанно реагируя на попытки Аделлин вовлечь его в беседу.
— …отец и советники, но я не согласна! Ваша страна наиболее развита, при этом сохраняется поразительный баланс между вкладом в культуру и военной мощью…
— …сравнить жизни обычного горожанина или же деревенского жителя, становится понятно, что в Империи даже эти слои населения защищены и уверены в своем будущем куда больше. А это напрямую влияет на рост населения и благосостояние в этом случае…
— …я была бы счастлива, если бы наш город вступил в состав Империи, это послужило бы на благо всем.
— Я думаю, иррты бы с тобой не согласились, — отозвался Венс.
Аделлин с поистине высокородной деликатностью сделала вид, что ничего не услышала.
— Мне кажется, суть в изумительно грамотном и чутком руководстве. Пятеро, и тут никто не сможет поспорить, успешно…
— Ты ведь в курсе, что в Империи нет аристократии? — не выдержал Венс.
— Что?.. Но разве…
— Самое близкое к этому понятию — семьи разбогатевших мастеров и торговцев. Но и то, если дети толком не обучились семейному делу, то их богатство почему–то надолго не задерживается. А правителя города любой из Пятерых может сменить когда угодно, просто потому, что почувствует, будто бы кто–то другой справится лучше, — имперец прервался и как раз вовремя отвел с дороги незамеченную девушкой ветку. — Так что если твоя ценность в том, что твои предки знатного рода и испокон веков правили городом, то у меня для тебя плохие новости.
— Почему ты считаешь, что я ничего не умею? Вот например…
Шаг за шагом, они продвигались вперед. Холмы и овраги, камни и кустарник замедляли путь, а в сравнении с путешествием на лодке теперь и вовсе казалось, что движутся они со скоростью улитки. Любой человек, хоть раз взглянувший на эту местность, сразу и без лишних вопросов понимал, почему ближайшая проторенная дорога лежала так далеко на севере. На реку, в верхнем течении столь изобиловавшую порогами, тоже рисковали сунуться немногие. Поэтому первый же посторонний звук, вычлененный Наяррой из окружающего их шума природного диколесья заставил девушку остановиться и сделать остальным знак умолкнуть. Все разговоры мгновенно стихли.
