— Анха! — Зафрэ с трудом выполз из кареты, рукав его рубашки пропитался красным. Светлые волосы на затылке слиплись от крови. Кажется, когда я в карете напугала волка огнем, артефактора здорово приложило.
Хельму повернул голову в его сторону, страшно кося синим глазом, и чуть отстранился, уменьшая давление на мои ноги, Зафрэ сдавленно охнул и огляделся.
Недалеко от кареты валялся оглушенный возница. Вырвавшиеся на свободу лошади давно скрылись из вида.
Улица была тиха и безлюдна.
Хельму вопросительно рыкнул.
— Его есть нельзя, — поспешила доложить я. Не была уверена, что он хоть что-то понимает, но не могла молчать. Казалось, звук голоса успокаивает волка. — Зафрэ, конечно, гад, но ты же его посадить хотел. А если съешь сейчас, то в тюрьму сможем отнести только его косточки.
Волк рыкнул еще раз, звук получился ниже предыдущего. Будто он не соглашался со мной. И у меня сердце сжалось.
Неужели и правда понимает?
Едва сдерживая нервную дрожь, изо всех сил стараясь, чтобы она не прорвалась в голосе, я напомнила:
— Ты же вроде как командор, значит, должен соблюдать закон.
Волк обернулся ко мне и вопросительно склонил голову набок.
Я никогда раньше не любила собак, тем более волков. Не складывались как-то у нас отношения, почему-то они всегда хотели меня сожрать. Но из Хельму получился прехорошенький волк. Даже кровь его не портила.
— Конечно, три трупа в доме будет сложно как-то объяснить. Но согласись, лучше три трупа, чем четыре. Меньше тел, меньше проблем.
Волк фыркнул.
— Он тебя понимает, — прошептал Зафрэ.
Пока я налаживала контакт с Хельму, артефактор успел подняться на ноги и теперь стоял, пошатываясь и опираясь на карету. Его целая рука то и дело тянулась потрогать затылок. Прокушенная висела вдоль тела.
— Ты человек, — добавил он с вялым удивлением. Это была возмутительно неправильная реакция на такое неожиданное открытие.
Но у меня слишком болела голова, затекали непривычные к такому напряжению ноги и начинала ныть спина от неудобной позы. Мне было не до эмоций артефактора.
Мой секрет в скором времени грозился стать всеобщим достоянием.
— Вот не мог ты в карете остаться? — спросила я, едва сдерживая раздражение.
— Я умею хранить секреты, — ответил Зафрэ, оглушенный, обескураженный и серьезно раненный. Кровь не переставала идти, она капала с кончиков его пальцев на снег с пугающей энергичностью. — Но это невероятно…
Обернувшись к Зафрэ, волк угрожающе зарычал, прижав уши к голове.
