— Какое уходим? Ты это с ним сделал, скотина экспериментаторская, теперь возвращай все как было!
— У меня нет с собой нужного раствора, — огрызнулся Зафрэ уже на пороге спальни. Меня он зачем-то тащил с собой. — Этого не должно было случиться, я… не подготовился.
— Ты ввел моему боссу какую-то непроверенную дрянь и говоришь, что не подготовился к последствиям? — Болтаясь вниз лапками, унизительно удерживаемая за хвост, я на несколько мгновений зажмурилась и выдохнула: — Порешу…
— Я точно рассчитал дозу. Она была достаточно слабой и не могла оказать подобное воздействие! Я не собирался убивать командора, должен сказать, он был мне симпатичен. — Голос Зафрэ дрожал, когда он быстро сбежал по лестнице. За нашей спиной из спальни послышался протяжный угрожающий волчий вой. — Я всего лишь хотел убедить его выполнить мою просьбу и не тянуть время.
— Не говори так, будто босс уже умер, — велела я. — И отпусти меня наконец!
— Не глупи, — потребовал Зафрэ.
Мы выбежали на улицу сквозь распахнутую настежь дверь. На лестнице валялся вырванный замок. На дороге, чуть в стороне от дома командора, освещенная лишь лунным светом — фонари по всей улице внезапно перестали работать, — стояла темная, украшенная позолотой карета. Даже на грязное дело артефактор умудрился приехать с шиком.
— Пусти!
— Ты ему уже ничем не поможешь.
— А ты?
— И я не помогу. Оборотни во время первого превращения невосприимчивы к магии. Я не в силах прекратить его страдания.
В глазах потемнело от ненависти. Он так спокойно говорил о том, что с удовольствием бы убил волка, но не может.
И меня отказывался отпускать, лишая возможности хотя бы как-то попробовать помочь волку пережить это превращение. Я верила, что это не конец, сама прошла через что-то похожее, пусть и не такое болезненное, и точно знала, что это не конец.
Нужно было только добраться до Хельму и рассказать ему об этом.
Зафрэ был легче, быстрее и расторопнее своих неторопливых подельников, потому из дома он выбежал первым, а вот его громилы чуть замешкались. Это стоило им жизни.
Страшный короткий вопль разорвал сонную тишину зимней ночи. После я слышала только влажный хруст и хлюпанье, что не могли заглушить ни сдавленные стоны убиваемого, ни топот перепуганных и пока еще живых громил. Казалось, я даже чувствовала запах крови, напитавший холодный зимний воздух.
Зафрэ ускорился. Он все еще не бежал, статус не позволял, но ногами заработал активнее.
Я надеялась, что прислуга, жившая в пристройке за домом, ничего не слышала. Что никто сейчас не встанет проверить, что случилось, и не попадется озверевшему волку.
