— Ты в порядке?
Дерьмо. Я делаю ему больно? Слишком сильно давлю?
— Я пытаюсь не взорваться прежде, чем ты кончишь, милая.
Ох. Ох.
— Я... я, — заикаюсь, чувствуя, что нахожусь близко к чему-то грандиозному.
Он снимает меня с себя, бросая в сторону.
— Рид!
— Обопрись на руки и колени. Не строй из себя дуру.
Я в ужасе. Особенно, когда Ромео хватает меня за бедра. Ставя в такую позицию, которая ему нужна, и оставляя меня такой назащищенной. Затем я задыхаюсь от удовольствия, когда он толкается обратно внутрь.
— Я делаю тебе больно?
Ощущения другие. Но мне не больно.
— Нет.
Первые несколько толчков нежные и ощущаются удивительно. Он задевает нервы и точки, о которых я и представления не имела. После того, как он позволяет мне привыкнуть к новой позиции, Ромео начинает двигаться быстрее. Жестче. Он сильно врезается в меня такими глубокими толчками, что я не могу это вынести.
— Ой.
— Слишком сильно?
— Да.
Ромео кряхтит и выходит из меня, схватив за бедра, он переворачивает меня на спину, и прежде, чем я понимаю, что происходит, он снова во мне. Мы оба стонем, когда он входит так глубоко, как только возможно, а затем медленно вращает бедрами, вдавливаясь в мой клитор.
— Ох, Ромео, Рид, да, вот здесь. Это... — мои слова испаряются, когда я, наконец, сжимаюсь вокруг него.
— Черт, Афина, — он толкается в меня еще сильнее. Не переставая. Пока не делает последний толчок и не кончает с удовлетворительным, рычащим звуком, который заставляет меня чувствовать себя порно звездой первой величины.
— Ты убьешь меня. Я слишком стар, чтобы так много работать, — говорит Ромео с ленивой улыбкой.
— Извини.
Он наклоняется и целует меня в лоб, а затем уходит, чтобы привести себя в порядок. Я сажусь и собираю свою одежду. Наверное, он хочет, чтобы я ушла. Могу же я быть достойной, правда? Я ни в коем случае не буду какой-то приставучей девчонкой, которая злоупотребляет гостеприимством. Раз и готово.
Уголки моих губ ползут вверх, когда я улыбаюсь. Или два и готово.
Ромео выходит из ванной и свирепое выражение на его лице заставляет и меня хмуриться.
— Куда ты собралась?
— Я... эм. Ну, я подумала, что ты не хочешь, чтобы я оставалась. Тебе не о чем беспокоиться. Я не буду какой-то приставучей девственницей или что-то в этом роде, сейчас, когда ты лишил меня девственности.
Тремя, или, может быть, четырьмя шагами он пересекает комнату и вырывает у меня из рук одежду.
— Раньше ты меня слушала?
— Что?
— Я не отпущу тебя. Ты охотно залезла в мою кровать, подарила мне эту сладкую киску. Ты не уйдешь.
