– Спасибо, я не торгую телом, – кинула камень в ее огород, зная, что она с прокурором таскается, когда тот позовет. А ведь у него жена и трое несовершеннолетних детей. Но, видно, ему, как и ей, плевать. Никто не думает о жене и маленьких детишках, только о своих эгоистичных желаниях.
Как же мне эта Санта-Барбара надоела. Лучше бы ничего не знала, но нет, всегда кто-нибудь что-нибудь увидит и всем поделится. Правда, в случае с Верой и прокурором, все быстро успокоились. И, правда, что о них говорить, когда есть те, кого можно безнаказанно полоскать?! И еще Лупикова считается достойной и уважаемой женщиной. Смешно и противно.
– Осуждаешь меня? – усмехнулась она. – Да я-то живу, а ты существуешь. Не знаю, что ты там за мужика пригрела, но уверена, что он в подметки моим любовникам не годится. Не понимаю, как на тебя Коля повелся.
– До сих пор не поймешь, почему я, а не ты? – ехидно поинтересовалась.
– Уже неважно, – злобно рявкнула Лупикова.
– Было бы неважно, не повторяла при каждом удобном случае.
– Ты не представляешь, как я жду момента, когда ты останешься ни с чем, чтобы не задирала свой нос.
– За свой переживайте, – резко выдала и, глянув на документы, выдала: – Если все, тогда мне нужно идти.
Только взялась за ручку, как услышала:
– Это ты виновата в его смерти. Только ты! Если бы не крутила задницей перед Давыдовым, Коля был жив!
Резко развернулась и процедила:
– Я не перед кем не вертела! Не стоит сравнивать с собой!
– Да как ты смеешь?!
– Ты мне высказываешь, как соперница, и получаешь в ответ отдачу. Работа ни при чем. Не нужно шантажа.
– Еще придешь умолять меня. Двое детей и кредит – это не просто так. Или думаешь, твой мужик поможет тебе? Глупо! Кстати, где выкопала его? Раз машины нет и стыдно показать…
– А мне незачем показывать. Моя личная жизнь – только мое дело.
– Я уже рассказала Нине Петровне. Она социальный работник, в курсе, поди. Так что жди в гости.
Распахнула дверь и тут же услышала:
– И, естественно, Анастасия Витальевна с ней заглянет оценить ситуацию. Они вместе неблагополучных смотрят.
Стояла спиной к ней, не желая оборачиваться. Змея. Мой взгляд встретился с четырьмя женщинами, уставившимися на меня в проеме, с интересом вслушивающихся в наш разговор. Я закрыла дверь и, выдавив дружелюбную улыбку, похожую на оскал, четко проговорила:
– Для тех, кто не в курсе, моя личная жизнь касается только меня. Предложения, поздравления и осуждения не принимаю. Я к вам не лезу и ко мне не советую.
