Когда палуба опустела, Саарурок и Анженика уставились друг на друга в неловком молчании.
— Ну, чего ждешь, заглядывай! — сказал Властелин.
— Так ты хоть бок подставь, и руку убери, болван железный!
— А что такое? В прошлый раз, тебе ничто не мешало, проделать это у всех на глазах и без спроса!
Но Саарурок пододвинулся к ней, подставляя бок с пробоиной.
Фея, подлетела, и осторожно, затаив дыхание, заглянула в дыру.
— Ну как? — спросил Саарруок.
— Слушай… ух ты… Почему я сразу этого не заметила? Здесь переливаются каике-то искры, и клубятся тени! Это так здорово!
— Так, ладно, хорошего помаленьку, посмотрела и хватит!
Анженика отлетела от пробоины, проговорив:
— А зачем тебе вообще эти доспехи рогатый? Зачем ты прячешь за ними свое истинное существо?
— Я ничего не прячу, и это не просто доспехи, а тоже мое существо. Все это для более удобного обитания в этом мире, чего не понятного? Как бы это выглядело, если бы я летал повсюду облаком искрящегося черного дыма?
— А мне бы, э-э, ммм… даже бы понравилось, — пробормотала Анженика, но смущенно отвернулась.
Саарурок покачал головой:
— Нет, это как-то неудобно, в руки ничего толком не возьмешь, все через тебя пролетает. И потом, когда ты двухметровое существо в сверкающих черных доспехах, то выглядишь обычно более доходчиво, для оппонентов. Но я могу с легкостью менять свою наружность. Это для таких, как я, не проблема.
С этими словами Властелин на глазах у феи, затянул все пробоины на доспехах и выправил вмятины, доспехи снова сверкали черным серебром.
— Ого, если ты так можешь делать, почему ты вечно просишь кузнеца, выпрямлять тебе рога?
— Ну, мало ли, что я могу делать. Я много чего могу делать, например, летать, вместо того, чтобы ходить. А мне так нравится, понятно?
— Как хочешь, рогатый, мне без разницы. Но гнуть тебе рога и завязывать в бантик, мне теперь будет как-то не интересно, если ты можешь так легко это поправить…
Она засмотрелась на что-то за его спиной. Саарурок обернулся. Вечернее солнце продвигалось к горизонту, а там, вдалеке, зелень лесов и полей кончалась, сменяясь бежевой полосой песка. Пустыня Ангон была уже рядом.
