— Что случилось, моя дорогая? На тебе лица нет.
— Лукаш…, — испуганная Корнелия с трудом подбирала слова, — в доме есть кто-то чужой…
— Чепуха.
— Послушай! Он спускается по лестнице!
Режиссер нахмурился и замолчал. Дом, казалось, специально затаился, боясь издать даже самый тихий звук. Лукаш Чермак подождал еще минут пять, снисходительно посмотрел на жену и снова устроился спать.
— Мы проверили весь дом по приходу. Дверь надежно заперта. Это все нервы. Ты привыкнешь, моя дорогая. В этом доме нет ничего опасного. Спи.
Испуганный взгляд Корнелии бегал по стенам дома, часто замирая на дверном проеме, ведущем в коридор, к лестнице на второй этаж. Ни о каком сне не могло быть и речи. Не смотря на то, что таинственное нечто исчезло, больше ни разу о себе никак не заявив, девушка не сомкнула глаз до утра. А на рассвете Корнелия вспомнила про записку из расписанного золотой краской ореха и аккуратно развернула припрятанный кусочек пожелтевшей бумаги.
«Папа разозлился, потому что увидел, как я оживила выпавшего из гнезда птенца. Ему не нравится, когда я веду себя „не как все“ и делаю „странные вещи“. За такие выходки он оставляет меня на ночь в подвале и приказывает замаливать грехи. Никак не могу понять, в чем я виновата? Но, наверное, папе виднее. Взрослым всегда все виднее…
Дора Миллер 9 лет, 17 мая 1935 года».
Корнелия свернула маленький листочек дрожащими руками и тревожно посмотрела в окно, словно сквозь время, стараясь увидеть ту незнакомку, спрятавшую записку в изящно украшенный орех. По полу гостиной комнаты, где спала девушка, ее муж и съемочная группа, уже ползли утренние, солнечные лучи.
Лукаш Чермак расположился на улице, на перилах длинного крыльца и курил после утреннего кофе. Рядом с ним, надев на голову его широкополую шляпу, сидела Корнелия. Она уткнулась острым подбородком в плечо мужа и смотрела вдаль.
— Лукаш, — сказала девушка и осеклась.
— Ну? — улыбнулся режиссер выпуская в воздух струю табачного дыма.
— Кто жил в этом доме?
— Да какой-то фермер…
— С дочкой?
Сигарета замерла на середине пути ко рту Лукаша. Режиссер удивленно уставился на жену, а через мгновение хитро прищурился и как-то странно ухмыльнулся. Корнелию его реакция очень насторожила.
— Да, у него была дочь, — режиссер выпустил из ноздрей серый дым. — А ты откуда это знаешь?
Рука девушки рефлекторно сжала скорлупки от ореха, лежащие в кармане куртки. Взгляд Корнелии бегал по округе, словно искал там спасения от ответа. Сама не зная почему, но она не хотела рассказывать мужу о своей необычной находке.
