В поисках минувших столетий | страница 8
Когда извержение прекратилось, когда сквозь тучи снова засияло солнце, города уже не существовало: Помпеи были засыпаны пеплом, и только кое-где торчали крыши зданий. Римский поэт Стаций, современник событий, писал, подавленный безмерностью катастрофы: «Поверят ли грядущие поколения, когда эта пустыня вновь зазеленеет, что под ней скрываются города и люди?»
Раскопки Помпей начались в середине XVIII века. Первые сто лет копали варварски: искали и вывозили бронзовые и мраморные статуи, мозаичные полы, стены же домов оставляли разрушаться под дождем и ветрами; копали без всякого плана, то в одном месте, то в другом; мусор не убирали, и на месте раскопок рядом с глубокими ямами вырастали горы камней и обломков. Но постепенно от кладоискательства перешли к систематическим раскопкам: дома научились консервировать, так чтобы вторые этажи не рушились; убрав мусор, восстановили целые кварталы в их первоначальном облике; обратили внимание на пустоты в затвердевшем вулканическом пепле, которые возникли на месте истлевших вещей и погибших людей и животных; если эти пустоты залить гипсом, можно получить первоклассные слепки — настоящие портреты тех, кто жил здесь в I веке н. э. и погиб в день извержения Везувия.
План возрожденных Помпей.
Под ним — мозаичный пол из так называемого «дома поэта» с латинской надписью: «Берегись собаки!» Внизу — изображение на степе одного из помпейских домов: торговля горячей пищей.
Теперь мы можем пройти по узким улицам римских Помпей, заглянуть в дома, крытые черепицей, где полы выложены мозаикой, то изображающей огромного цепного пса (тут же надпись: «Берегись собаки!»), то подражающей по расцветке коврику. Мы можем заглянуть внутрь дома, во дворик, окруженный колоннадой, где когда-то цвели розы и постоянно журчала вода, извергаемая фонтанами и стекавшая по ступенькам искусственных водопадов. Мы вступаем в маленькие комнатки, служившие столовыми, спальнями, кухнями, видим круглые столы и ложа, где за едой возлежали мужчины, видим изящные светильники, дававшие, впрочем, совсем тусклый свет. Мы можем побывать на рынках Помпей, в пекарнях и мастерских сукновалов, в карцерах для рабов и в общественных банях. Мы видим портреты людей, которые жили в Помпеях: бюст Цецилия Юкунда, банкира, пожилого человека, с усталыми морщинками у уголков глаз, с недоброй усмешкой; написанный на стене дома Терентия Неона портрет его отца — грубоватое лицо здоровенного простолюдина, а в сильной руке зажата книга-свиток как знак того, что ее владелец — свой человек в образованных кругах помпейского общества.
