В поисках минувших столетий | страница 22
Перевозчик Харон.
Но вот монета извлечена из земли. Давайте-ка спросим у нее, не расскажет ли она о прошлом. Оказывается, расскажет — только у монеты свой язык, и понимают этот язык специалисты-нумизматы.
НУМИЗМАТ И АРХЕОЛОГ
Что греха таить, у нас принято посмеиваться над нумизматами как над людьми, занимающимися столь же бестолковым делом, как собиратели спичечных коробков или (и такое бывает!) старых керосиновых ламп. Над нумизматами потешаются давно: еще в средневековой прусской хронике мы встретим пренебрежительный отзыв об одном из первых собирателей монет — Стефане-Матфее из Нёйденбурга (он жил в конце XV века), который хотел создать коллекцию денег, выпущенных во всех странах мира, — по словам автора хроники, он делал это «из глупости», хотя и был весьма пожилым человеком.
Как не вспомнить попутно стихи большого советского поэта Владимира Маяковского:
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так, —
не как стрела в амурно-лировой охоте,
не как доходит к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
А ведь «стершийся пятак» приоткрывает иной раз такие странички прошлого, которые без него так и остались бы непрочитанными! Но прежде чем дотронуться до этих прочитанных нумизматами следов истории, нам нужно задуматься над одним вопросом. Почему среди всех вещей, находимых в земле, монеты заслужили особое внимание и были выделены в особую группу памятников, изучать которую должны особые специалисты — нумизматы?
Любая вещь из раскопок знакомит исследователя с техникой ее изготовления и с ее назначением. Если перед нами кувшин, мы можем установить, как этот кувшин был сделан и для чего он служил. То же самое относится к наконечнику стрелы, браслету, мечу, дому – одним словом, к любому предмету. Если мы находим в Пазырыкских курганах войлочные ковры, то мы можем из этого сделать вывод, что в Горном Алтае более двух тысяч лет назад существовали уже войлочные ковры. Но не более того. Эти войлочные ковры не расскажут нам, как называли себя племена, оставившие погребения в Пазырыке, не познакомят с именами похороненных там племенных вождей. Иное дело – монета.
В монете заключена не только повесть о ней самой. Конечно, если при раскопках древнерусского города найдут византийские милиарисии начала XI века, то прежде всего эта находка будет означать, что на Руси XI века употребляли византийскую серебряную монету. Однако это еще не все. Изучая эти милиарисии, можно получить сведения совсем иного рода, непосредственно не относящиеся к прямому их назначению. Я хочу забежать вперед и сразу же скажу, что благодаря древним монетам ученые узнали о существовании городов и царских династий, которые без того были бы неизвестными, о политических лозунгах и о направлении торговых путей, о периодах экономического расцвета и упадка городов и целых государств.
