В ИГ господствует децентрализация. Аль-Багдади не нравится самому появляться в СМИ. Он намеренно держится подальше от софитов и полностью пренебрегает славой.
Враги ИГ составляют самую масштабную международную, политическую, экономическую и военную коалицию в истории, так что поражение ИГ легко предсказуемо. Тем не менее каковы альтернативы для людей этого региона в случае, если эта опасность будет уничтожена?
Западные солдаты специализируются на том, чтобы разрушать, а не строить. Конфликты в Ливии, Ираке, Йемене и то, что мы сейчас видим в Сирии, – очень показательные тому примеры.
Всегда есть план «А» по свержению того или иного режима, но никогда не продумывается план Б – что именно произойдет потом. Именно поэтому у людей сохраняется ощущение опасности и неустойчивости, и этим пользуются исламские группировки, которые преподносят себя как замену исчезнувшему режиму или образуют новые террористические организации с другими названиями.
Адам и Ева в Лондоне
Учебный класс Университета королевы Марии в Лондоне тем зимним утром был похож на нос корабля, который бороздил каналы, будто разверзнувшиеся из-за подземных толчков. Две девушки – одна одета на западный манер, в джинсах и черном шерстяном свитере, другая – в абайе и никабе коричневого цвета, идут и ведут беседу. Я, собрав всю свою храбрость, решаюсь подойти и заговорить с ними.
Я представилась, и первый же приятный момент – ни одна из них не смогла поверить в мой возраст. Только когда я достала записную книжку, они посмотрели на меня с ужасом. Если ты пишешь на бумаге, то определенно принадлежишь к древним ископаемым. Я заметила, что ни у кого из студентов нет ни записных книжек, ни блокнотов, только обычные университетские компьютеры на столах или личные ноутбуки.
Непроизвольным движением я спрятала пюпитр – папку с зажимами, к которой креплю свои бесконечные записные книжки из желтой бумаги стандартного формата, без которой я была бы никем. Как объяснять им, что Джон Ф. Кеннеди рисовал на такой же бумаге парусники, когда спасал мир от ядерной войны в 1962 году, а король Иордании Хуссейн написал на ней черновик завещания, когда в январе 1999 года узнал, что его дни сочтены?
Мои новые подруги – светская девушка из Анкары (Турция) и религиозная из Лахора (Пакистан) сразу же приняли меня. Как и другие студенты, они согласились открыто ответить на мои вопросы.
Ни Анкара, ни Лахор, как мы договорились их называть, чтобы защитить их личности, не хотят возвращаться в родные страны. У Анкары не будет иного выхода, потому что она изучает в аспирантуре экономику; Лахор замужем, изучает генетику, и она уже британка – ведь она прожила в Лондоне пять лет, а ее муж – десять. Он говорит по-английски без акцента. Лахор объясняет мне, что совместно со своей преподавательницей по генетике боснийского происхождения хочет заниматься научными исследованиями.
