— Стройте, сестры мои, стройте дом. У меня есть многоэтажки, и вы стройте.
Я ей сказала:
— Тар со, как мне строить дом, если у меня нет денег?
И она мне ответила:
— У меня есть много денег в доме Владыки, у меня там — миллионы. Сходи туда и возьми, там их много».
* * *
Тарсо действительно была аристократкой духа. Она царствовала прежде всего над страстями и могла уже переносить боль, молиться и освящать себя, доставляя тем самым благо всем христианам. Ее внутреннее величие мог легко заметить любой, кто приближался к ней с открытой душой. Впечатление, которое она произвела, когда принимала нас после возвращения из больницы, сидя на лавке в своей келье, было таким же, как и у сестры К., которая так вспоминает о Тарсо: «Царица, сидящая на троне. Более царственная, чем любая царица, — такое величие!» Это царственное сияние аскетического образа Тарсо, светившее сквозь ее лохмотья, помогало осознать, что представление о достоинстве у мирского человека с его общественными добродетелями кардинально отличается от понимания достоинства святыми отцами.
Мирской человек очень беспокоится о собственном достоинстве. Даже самого простого человека волнует вопрос: «Ты меня уважаешь?» Оскорбленное чувство собственного достоинства толкает людей на всевозможные преступления. На алтарь «чести» приносится в жертву человеческая жизнь. Разумному человеку непостижимо, как можно не хотеть, чтобы тебя уважали, как можно не волноваться, если тобой пренебрегают или бесчестят тебя.
Этой логике «жить так, чтобы люди тебя уважали» святоотеческий человек противопоставляет свою радикальную и безумную для мирского ума логику. «Пей на всякий час поругание, как воду живую... как мед и молоко... Усердно пей поругание, как воду жизни, — от всякого человека, желающего напоить тебя сим врачевством, очищающим от блудной похоти; ибо тогда глубокая чистота воссияет в душе твоей и свет Божии не оскудеет в сердце твоем»[114].
* * *
Да, нам, мирским христианам, трудно постичь благодатную глубину таинства бесчестия, очищающее человеческую душу от терний гордости, блуда и бесстрашия перед судом Божиим, от которого зависит наше вечное будущее.
Напротив, мы, вроде бы добрые христиане, часто идем на подмену в своей душе: призвание от Бога жить по подобию Божию[115] подменяется передаваемыми по наследству внутренними побуждениями искать и укреплять внешний образ самих себя согласно бесовскому наущению будете как боги[116]
