Первой остановки в Амстердаме, как предполагал Ермилов, Петр делать не стал. Отправился прямиком в небольшой городок Заандам, что славился в ту эпоху корабельными мастерами.
— Так как вас записать? — Спросил государя Линст Рогге, когда Меншиков, Ля Гранд да Петр пришли наниматься на работу.
— Петр Михайлов.
Проживали в деревянном домике на улице Кримп. Здесь и почувствовал Игорь разницу. Не ожидал он, что жизнь в Европе сильно отличается от московской, а уж тем более от европейской, какой ее Ермилов видел в будущем.
Больше всего Игоря поразило то, что спать приходилось сидя в шкафу. Питались они скромно, а уж о том, чтобы принять баню, только мечтали.
Не выдержав восьмидневных тягот пребывания в небольшом городке, Петр уговорил Меншикова вернуться в Амстердам.
— Ох, Петр, — вздохнул Алексашка, — думаешь, там проще будет?
Царь ничего не ответил.
— Ладно, — проговорил фаворит, — поговорю я завтра с бургомистром Витзеном. Авось поможет устроиться на верфи Ост-Индийской компании.
— С одним условием, Алексашка, — молвил Петр, — я должен остаться Петром Михайловым.
Меншиков улыбнулся и подмигнул царю. В Заандаме просочилась информация, что русский разнорабочий, с энтузиазмом хватавшийся за любую работу, связанную с постройкой кораблей — это царь Петр. Особенно русского монарха интересовали галеры.
Устроиться удалось на строительство фрегата «Петр и Павел». Корабельный мастер минут пять удивленно разглядывал Михайлова. Что-то проворчал, но изучив бумагу от бургомистра, с неохотой, согласился. Именно в тот день и столкнулся Ермилов на улице с двойником государя. Как он выяснил позже, звали его — Исааком. Был близнец на несколько вершков выше царя, чуть шире в плечах. Его длинные черные нечесаные локоны спадали на плечи. Как отметил для себя Игорь, согласно европейской моде тот бороду не носил. Из растительности на лице только маленькие усики, торчавшие в стороны, как у таракана. По-русски Исаак совершенно не умел говорить и в качестве переводчика использовал Мишеля. Оказывая такую услугу, Игорь довольно близко сошелся с близнецом. Это давало, как считал Ермилов, ему возможность держать ситуацию под контролем. Выйти через Исаака на людей, готовых совершить подмену.
Вечером в один из дней, когда Меншиков и государь решили бороться всеми известными им способами с Бахусом, путешественник тихонечко покинул дом. Добрался до Лефорта.
— Так вы, Мишель, считаете, — проговорил Франц Яковлевич, выслушав рассказ Игоря, — что Петра Алексеевича хотят подменить на самозванца? Откуда такие сведения, сударь?
