«Если тогда, на родине, — размышлял Игорь, — он отказался, то вряд ли Франц пойдет на подмену. Ему невыгодно. Во-первых, Софья еще жива. Во-вторых, прознай стрельцы о подмене, сразу на виселице немца вздернут. Даже на предыдущие заслуги иноземца не посмотрят. Ведь для них и сейчас, при Петре, они яйца выеденного не стоят».
Его друг, а по некоторым источникам и родственник, — Патрик Гордон, тоже человек не заурядный. Шотландец на русскую службу поступил в чине майора в году этак тысяча шестьсот шестьдесят первом от РХ. Как и Франц Яковлевич, много времени провел в Крымских походах князя Голицына. После последней компании князя, по возвращении в Москву перешел на службу к Петру Алексеевичу. То ли природный авантюризм, то ли хорошее знание русских реалий, но сделал он это тогда, когда трон под царевной и ее любовником пошатнулся.
«Так все-таки смогут ли они участвовать в подмене? — Раз за разом спрашивал себя Игорь. — Скорее всего — нет. Кроме того, что Софья жива, да стрельцы, узнай о подмене, вздернуть их могу, есть еще третья причина. И связана она с контролем поведения ЛжеПетра. Смогут ли иноземцы, даже если тот будет из их «партии», иметь над ним власть? А не дай бог «близнец» попадется с крутым нравом? И терпеть их выходки не будет! Нет, тут нужно искать кого-то другого, но кого? А вот, как средство чтобы сблизиться с государем сподвижники Петра очень даже подходят. Вот только где ты их в этой Москве найдешь»?
Ермилов открыл дверь кабака и вошел в помещение. Оглядел зал, выхватил взглядом один из свободных столиков, что стоял у окна. Направился к нему, но, проходя мимо целовальника, молвил:
— Человек! Хлебного вина. Ну, и закусить чего-нибудь!
Стоявший за стойкой кабатчик улыбнулся, видя, как гость, опустился на дубовую лавку.
— Гришка, — прокричал он, затем махнул рукой мальчишке, что бегал по просторному залу, разнося гостям напитки и закуску.
Парнишка остановился на минуту. Кивнул. Прежде, чем бежать к хозяину, доставил предыдущий заказ для посетителя.
— Эвон отнеси, — молвил целовальник, поставил перед Григорием на стойку глиняный кувшин.
— А закусь? — поинтересовался Ермилов, когда кувшин стоял перед ним на столе.
— А в кабаке запрещено, господин хороший, закуску подавать. Не нравится, ступайте в трактир. Там вас и накормят, — произнес целовальник.
Игорь руку за пазуху запустил, вытащил мелкую монетку и протянул Гришке. Та моментально исчезла в руках мальчишки. Путешественник вытащил из сумки пустую бутылку, хотел было перелить содержимое в нее, но целовальник вновь произнес:
