Хэнк быстро прикинул в уме: цифры получались невероятные.
— Что ты даешь под залог, ранчо?
— Это был единственный путь получить заем. И тебе не следует беспокоиться. Я уверена, что смогу расплатиться по счетам.
Хэнку пришлось прикусить язык, чтобы не выказать своего разочарования и не сказать дочери, что она совершает ужасную ошибку.
Кэйт смотрела на него лучистым взором.
— Тебе не нравятся условия?.. — сияя, Кэйт смотрела на отца. Он обещал ей свободу действий и не мог теперь нарушить своего слова.
— Я уверен, что тебе удалось сделать самое лучшее из возможного при сложившихся обстоятельствах.
— Звучит без энтузиазма.
— Меня беспокоит твое состояние. Ты все еще очень бледна.
— Если Кэйт не возражает, — прервал Команчо, — я взгляну на расчеты и цифры в документах, как только привезу ее папку.
Дельта поднялась на ноги.
— Хватит деловых разговоров, — сказала она безапелляционно. — Команчо, пожалуйста, помоги Хэнку, а я провожу Кэйт наверх.
— Ничего не имею против, — сказал Хэнк. Поднимаясь на ноги, он почувствовал дрожь в коленях. Чтобы сохранить равновесие, ему пришлось опустить руку на стол. Нагнувшись, Хэнк поцеловал Кэйт в лоб. — Дельта права. Пора нам обоим немного отдохнуть.
При обычных обстоятельствах он, безусловно, отказался бы от помощи Команчо. Однако в тот вечер Хэнк был благодарен молодому человеку за поддержку.
— Не помешало бы чего-нибудь выпить, — сказал он, опускаясь в свое любимое кресло.
— Я присоединюсь к вам, сэр.
Команчо прошел в игровую комнату и принес оттуда бутылочку бургундского и два бокала. Оба пили жадно, большими глотками, как страждущие в пустыне, приникшие к долгожданному источнику.
— Все выглядит не так уж хорошо, верно? — сказал наконец Хэнк, ставя на столик свой пустой бокал.
— Но и не совсем плохо, — ответил Команчо, вновь наполняя доверху бокалы.
— Не смеши меня, сынок. Может быть, я уже слишком стар и немощен, но я еще помню кое-что и кое в чем разбираюсь. Сегодня днем Кэйт пытались убить. Если этого еще недостаточно, то, пожалуйста — она сказала мне о каком-то сукином сыне, который, по моему мнению, ее просто-напросто надул. Так что можешь не говорить, что дела обстоят не так уж плохо.
Команчо перестал прохаживаться взад и вперед по комнате и опустился на стул рядом с Хэнком.
— Но ранчо все еще записано на ваше имя. Вы можете не подписывать документы.
— Черт побери, Команчо, ты ничего не понимаешь! Я обещал Кэйт не мешать ей ни в чем! Если я нарушу свое обещание, она улетит в Нью-Йорк следующим же рейсом. Видишь, сынок, я между двух огней…
