Отец Косс встает со скамьи и покидает исповедальню прежде, чем я успеваю что-то сказать в ответ.
Я сижу там еще мгновение, пытаясь упорядочить свои мысли. Вещи, которые сейчас происходят, выходят за рамки наших знаний. Большие дела, которые могут создать для нас массу неприятностей.
Я встаю, качая головой.
***
Когда я нахожусь в безопасности своей машины, начинает лить сильный дождь. Ветер усиливается и дует порывами то в одну, то в другую сторону. Если погода соответствует волнению в городе, то мы можем оказаться в полной заднице.
Твою мать!
Набирая Саймона, пытаюсь собраться с мыслями перед тем, как он ответит.
— Эндрю, о чем он хотел поговорить?
— Черт, Саймон, в том то и дело. Здесь в действительности не о чем говорить, кроме шепота. Шепота, который вселил в старика ужас.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он.
— Он напуган. Говорит, что на русском фронте приближается что-то большое, но не знает, что именно. Об этом никто не говорит. Единственные, кто что-то знает, это их верхушка, а они немы как рыбы. Даже их любовницы молчат. Однако он сказал одну вещь... Сказал, что в город приезжают парни с очень плохой репутацией. Я не знаю, что это значит, но это могут быть серьезные игроки или ну… кто угодно.
В телефоне воцаряется долгое молчание, и я могу заполнить его только своим собственным. Наблюдаю, как дождь обрушивается на мое лобовое стекло, а окружающий мир меняется из ночи в день со вспышкой молнии.
— Это и отчеты, которые у нас есть. Люцифер приглашает тебя завтра на ужин, я тоже там буду. Поговорим позже.
— Хорошо. Я собираюсь связаться с некоторыми моими контактами. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь узнать. Спокойной ночи, Саймон.
— И тебе.
Но я уезжаю не сразу. Мой мозг сейчас работает слишком быстро. Мои связи мало мне помогают, и я по-прежнему никак не могу уловить суть ситуации. Что-то собирается произойти, и что бы это ни было... оно велико.
***
Когда я заезжаю в гараж, уже почти десять. Снаружи дом кажется темным, горят лишь пара лампочек. Когда я вхожу, Джонатан сидит на диване и смотрит местные новости.
Эми и Эбигейл нигде не видно.
Чувствуя запах пиццы, идущий с кухни, нахожу коробку, прежде чем подойти к нему.
— Как поживает старик? — спрашивает Джонатан.
Пожимая плечами, я говорю:
— Охрененно волнуется. Что-то происходит, а он понятия не имеет, что. Но что бы ни происходило, это идет от русских.
— Бл*ть, — рычит он, запрокидывая голову. — Я только что разгреб один замес, и вот теперь снова.
