— Я же говорил вам, как надо было отгребать! — набросился Михаил на студентов.
— Надо было делать, а не показывать! — перебил его начальник. — Сами вы испугались, струсили сплывать и побежали снимать. Разжигайте огонь, пора обедать!
И только сейчас все увидели: на плоту нет ящика. До порогов он стоял на середине, а теперь не стоит! В ящике была вся кухня, там же женщины складывали и топоры. Теперь нет ни ведра, ни топора, ни ложки, ни кружки. Нечем зачерпнуть воды, чтоб напиться воды из реки.
— Связывайте плот чем хотите! Ужинать будем завтра в столовой! — обрадовал всех начальник. — У меня нет горючки, чтоб всё время толкать плот.
Двадцать седьмого к вечеру голодные «туристы» прибыли в Тунгуск. Женщины отправились сразу в столовую и в магазин за продуктами, мужчины занялись разборкой плота, упаковкой брезентов, палаток, лодок. Начальник пошёл договариваться с транспортом. Он поднялся по крутому косогору высотой почти двадцать метров, хотел отправить вниз Петровича и Андрея на помощь (они уже должны были вернуться), но хата на краю обрыва, арендованная им на лето, оказалась на замке. Он заглянул к соседям и узнал страшную новость: геологи не появлялись вообще. Ещё ему сказали, что дней десять назад в горах разбился самолёт. Про погибших летчиков слышали, а про геологов не было никаких разговоров.
— Ёлы-палы! Где же они теперь? Десять дней без еды! Что теперь делать? — опешил Слава. — Бежать в порт, требовать санрейс!
Вот-вот, а там скажут: «Ты десять дней где был? Мы два дня пытались с тобой связаться. Почему ты не выходил на связь?»
Он пошёл договариваться с машиной, а сам думал: в порт нельзя, а что делать?
Проснулся поздно. Пригревало солнце. Небо было голубое, из спальника вылезать не хотелось. С вечера не мог уснуть, мучили мысли: как они там? Подрались за последнюю банку или всё бросили и пошли тайгой в Тунгуск? Что с документами, где Петрович оставил записку перед уходом? Или…
Дальше думать не хотелось. Всю ночь снился один и тот же сон: он гонит лодку вперёд, а она, перегруженная канистрами с бензином, ползёт еле-еле. Вспомнились последние два дня, когда он метался весь в делах по посёлку, а сам думал до боли в голове о том, что же делать, пока не решился рвануть на озеро и там определиться, как быть дальше.
Слава встал, развёл костер, заварил крепкий чай со слоном на упаковке. Отрезал кусок колбасы и хлеба. В рюкзаке осталось на два чаепития. Решил, что хватит доехать и вернуться.
