– Похвально, голова у тебя ещё работает. Я думала, совсем расслабился, пока распивал шампанское с Лисиным. – Босс была сама нежность, таким комплиментом одарила! – На Рассольцева уже два раза пытались совершить покушение или, вернее, напасть: неделю назад кинулся какой-то дилетант с ножом, в итоге просто слегка поцарапал и сбежал, а вот пару дней назад…
– Я должен молить вас об информации, о, Большой Босс? – усмехнулся Стас.
Но тут же принялся нервно мерить шагами комнату. Покушение, значит. И теперь суровый бизнесмен волнуется о сохранности своей любовницы, а потому хочет показать всему миру, что «вот, она под надзором телохранителя, бойтесь и не смейте сунуться»? Или действительно волнуется?
– А пару дней назад Рассольцева пытались подстрелить, когда он возвращался вечером домой. Не попали, так что или дилетанты, или хотели просто припугнуть.
– Его тоже теперь охраняете?
– Нет, просто следим, помогаем решить вопрос. Сергей Всеволодович не представляет, кому он понадобился и зачем, теперь пытается во всём разобраться.
– И вы верите? – Стас нахмурился.
– Сейчас ему уже нет смысла врать, – многозначительно сообщила Светлана Борисовна.
Вероцкий покачал головой, понимая, что такой уровень самоуверенности означает только одно: мать подключила специалистов, и за разговором с «проштрафившимся» Рассольцевым следила команда опытных психологов, подмечая каждое движение. А возможно, его даже заставили испробовать на себе детектор лжи. Лгунов Большой Босс не любила.
– Отлично, – Стас кивнул своим мыслям. – Значит, на его любовницу тоже могут вновь напасть. Какие корректировки? Следить лучше?
Потому что иных просто не могло быть: у Вероцкого в задании и так значилось «не отходить ни на шаг» и «следить круглосуточно». Не телохранитель, а бесконечная служба контроля!
– Не только.
Босс сделала долгую паузу (Новая сигарета? Прошлая должна была уже закончиться вечность назад!), а потом… рассмеялась. Рас-сме-я-лась! И это не означало ничего хорошего, так как чувство юмора у Вероцкой Светланы Борисовны было катастрофическое. Дерьмовое и загробное.
– Уже предчувствую гадость.
– Не гадость, Стас, – наконец, отозвалась она. – Просто Рассольцев предложил вдвое увеличить тебе жалование, если ты сможешь… назовём это «прикрыть ему спину». Заметь, я уже согласилась? Так что ты сможешь, это будет весело.
– Что именно? – Вероцкому уже не было весело.
– Спасти «его маленькую девочку» от лишних проблем. Так что с этой самой минуты ты вспоминаешь, что когда-то целых три года втайне от меня занимался в школьном театре, и перевоплощаешься в… к примеру, галантного маркетолога или охранника, который работает в той же компании, что и «маленькая девочка» заказчика, и сходит с ума от любви к ней.
