Настолько, что ему хотелось не думать. Вот как сейчас. Только никогда.
После двухсот пятидесяти метров Регина начала сдавать и двигаться рывками, но не остановилась. Ещё через две дорожки, на трёх сотнях – стала задыхаться. Но не отступилась. Четвёртую сотню преодолела, закусывая губу перед каждым поворотом…
Семнадцать минут. Пятьсот метров. Дрожащие руки, цепляющиеся за бортик, конвульсивно вздымающаяся грудная клетка и запрокинутая голова. Полные губы приоткрыты, лёгкие отчаянно просят воздуха.
Она была на грани обморока, определённо. А Стас смотрел и не мог представить картины сексуальней. Твою мать!
– Хороший результат, – не смог не похвалить он, спрыгивая в воду.
Жажда глупостей предлагала подплыть ближе, опустить руки на напряжённые плечи и размять мышцы. Коснуться шеи, подняться к затылку, помассировать голову, заставляя отпустить бортик и в поисках опоры откинуться ему на грудь.
Угу, и тогда клиентка расслабится и снова попытается утонуть. Или того хуже, либидо окончательно взыграет и…
– Спасибо. Теперь можно расслабиться, – с улыбкой пробормотала Регина. Дёрнула головой, развернулась и выскочила из бассейна. – Я снова в сауну. Потом ещё один заплыв сделаю.
Стас за ней не пошёл. Он прикрыл глаза, чтобы не смотреть на… на белое бикини. И столь же белое полотенце, ласково собирающее капельки воды с кожи. А когда Регина вернулась в бассейн, Вероцкий сослался на то, что с него воды хватит, и сбежал к Генри. Вернее, вначале в душ – в до-олгий и прохладный душ, – а уже потом к Генри.
– Ну что, приятель, сегодня дама пала пред тобой ниц? – усмехнулся Стас, присаживаясь рядом с псом. – Но любовью не прониклась?
К счастью, Вероцкий всегда хранил в офисе запасную одежду, так что вместо мокрого костюма успел облачиться в майку с коротким рукавом и старые потёртые джинсы. Голубые. Откуда они только взялись?
Генри заскулил, утыкаясь лобастой головой в плечо другу-человеку. Он успел обсохнуть после купания и помывки и теперь казался восхитительно пушистым и лоснящимся. Стас не идиот оставлять пса с прохлоренной шерстью. Не-ет, его прерогатива – по собственной глупости топить девушек.
– Да-да, я понял, не ной, – вздохнул Вероцкий. – Забудь, что я говорил о порядочных мужиках. Нам такими быть не дано. Понравилась?
Генри гавкнул и лизнул его в щёку. Стас воспринял это как утвердительный ответ и потрепал немца по холке.
– Ладно-ладно. Посмотри на себя: мохнатый, прекрасный, всеми любимый дамский угодник. Как тут сердечко не дрогнет? Попробую вас познакомить.
